СВЕТ И ХЛЕБ
Самая большая ошибка, которую можно совершить, отправившись в Сен-Реми – предварительно не пообедать. В Сен-Реми еды нет ни в каком виде. А ведь, казалось бы, здесь так часто звучат слова «хлеб наш насушный даш нам днесь», что можно было бы организовать какую-нибудь пекарню с горячим кофе (ладно, пусть будет даже остывший). Даже насушному хлебу будешь рад в этой тиши среди замшелых скульптур и капителей.
Увы, нет в Сен-Реми ни кафетерия, ни булочной, поэтому голодному туристу придется на время скрутить свои плотские желания в узелок и потерпеть еще немного, чтобы увидеть неказистую церковь изнутри. Потому что есть у базилики Сен-Реми одна очень привлекательная особенность, которую будет обидно не увидеть собственными глазами. Бог с ними, с сухарями, пора выходить из музея и двигаться галереей к входу в церковь. Снаружи базилика кажется недоступной из-за намертво закрытого главного входа, но на самом деле вход всегда открыт – из внутреннего двора с северной стороны.
Перед самым входом – лавочка. «Присядь, утомленный путник», - шепнули мне небеса. А кто я такой, чтобы противиться голосам свыше? Но в первую очередь надо ее сфотографировать, потому что это столярное чудовище, судя по состоянию, собственноручно ваял то ли Христос, то ли его рогоносный папа Иосиф. И вот я – голодный, но восторженный – выбираю нужную точку, ловлю кадр, высовываю язык, в общем, совершаю все необходимые для снимка операции. Птичка вылетела, снимок готов. Я опускаю объектив, собираясь шагнуть к лавке, но в этот самый миг из священного воздуха аббатства материализуется благообразная старушка и плюхается прямо по центру скрипящей конструкции. Оказывается, она вежливо ждала, пока странный турист снимет эту огородную лавочку, принесенную кем-то из сотрудников музея с ближайшей свалки. Посидеть на лавке мне не удалось. Правило туриста номер один: бойся вежливых старушек!
Любой, сюда (в базилику) входящий, первым делом попадает в боковой неф для полуросликов и думает, оставив надежду: «Тю-ю, снаружи избушка масштабнее казалась».
А потом проходит в центральный и понимает, что всё в порядке – нормальный, обычный такой собор изнутри. Высокие своды. Над главным входом – «роза». Светло, несмотря на облачность.
Да, так что там с главным входом? Некоторые туристы подходят к базилике, любуются её гибридными несообразностями, фотографируют, потом подходят к дверям, дергают, убеждаются, что дверь заперта, и тут же сообщают всем фолловерам, френдам и агентам спецслужб: «К сожалению, внутрь попасть не удалось», – ошибочно считая, что церквушка оказалась закрытой. Посмотрели бы они на главный вход изнутри, поняли бы, почему дверь законопатили: там закрытая территория, доступ на которую возможен только в праздничную новенну, когда святого Реми выносят на прогулку в его позолоченной раке.
И вот именно в этот момент, пройдя почти до самого начала центрального нефа, есть шанс понять, чем своеобразен кособокий Сен-Реми. Потолок!
Нет-нет, хватит смотреть на эту техническую дырку! Может быть, понятнее будет вот так?
Если еще осталось некоторое недопонимание, то придется объяснить более подробно. В Сен-Реми есть забавная опция, которая крайне редка для действующих церквей. Заходишь внутрь, а сразу слева аппаратик, кидаешь туда монетку и оп-па – включается внутреннее освещение! Целых десять минут горят все лампы, лампочки и светильнички, размещенные внутри. Опция действительно забавная, но в солнечный день – вредная и крайне не рекомендуемая к использованию, потому что солнце за монетку не включишь. Свет – это самая главная прелесть базилики. Совершенно случайно (ведь не могли же это просчитать!) определенное расположение витражных окон и оконных проемов без цветного стекла дает интересный цветовой эффект, который почти исчезает при недостаточном естественном освещении. Особенно красиво это смотрится во всю длину базилики (а длиной она равняется с Нотр-Дам-де-Пари – 126 метров), если встать максимально близко к главному входу. Три-четыре посетителя не сумеют вам помешать насладиться диковинкой даже при всем своем желании – места хватит всем.
Уже только ради этого имеет смысл дойти до аббатства Сен-Реми и нырнуть в чрево освещенной солнцем церкви.
Остальное впечатляет меньше. Особенно современный орган, больше похожий на офисную мебель эконом-класса.
Даже сам проказник Реми, притаившийся в позолоченном ларце, не торопится впечатлять своей фактурой случайного посетителя и прячется в склепе за решеткой.
Сам склеп был построен в XIX веке взамен разрушенного революционерами. Говорят, что мощи заменять не пришлось, но никто не открывает тайну, каким образом кости нашего дорогого Ремигия сохранились после антисанкционных уничтожений духовной пищи во время Великой революции. Вот про осколок склянки и каплю мира история есть, а про кости – как-то само собой, сохранились, и все тут. Склеп разрушили, ларец пустили на лом, а кости сберегли. Ну, бывает, что уж там. Зато! Пусть склеп и не аутентичный, но при его сооружении использовали сохранившиеся скульптуры XVI века, которые изрядно придают гробнице солидности.
Самое яркое впечатление после света в базилике оставляет скульптурная композиция XVI века «Погребение». Особой пикантности сему произведению придает любопытная деталь: подавляющее большинство посетителей эту красоту фотографируют, но почти никто не решается сказать, что это погребение того самого Иисуса, который Христос, а вот эта экзальтированная девица – прости меня Господи, дева Мария. И этот «заговор молчания» можно понять. С одной стороны создается впечатление, что она танцует (это если акцентировать внимание на позе), воплощая в камне историю о том, как «хоронили Иисуса, порвали два баяна». Но если присмотреться к выражению лица, то становится понятно: дева в шоке! Далее надо проследить за её взглядом и тут уже неоднозначно: то ли Маша охреневает от того, что покойный цинично и внезапно решил почесать сокровенное, то ли от того, что невинно убиенному откусили полпальца. В любом случае эта жизненная драма не оставляет равнодушным никого из посетителей.
Всё, на этом с базиликой можно прощаться и выскакивать к светодиодным фонарям аббатства.
А еще лучше – к несветодиодным фонарям Реймса. Время есть!
Аббатство же, будто не желая расставаться, будет некоторое время преследовать, используя прилегающие переулки.
Пока окончательно не растворится в собственных отражениях.
Но вся эта лирика не для местных жителей, которым надо зарабатывать на жизнь. Реймс не производит впечатление богатого города, в котором денежные вихри засыпают купюрами мостовые. В качестве примера небольшой (очень небольшой, но очень симпатичный) домик на углу улиц Крено и Сен-Сикста (ага, того самого Сикста, о котором была речь в предыдущих частях). По табличке на стене видно, что здесь размещается консалтинговая компания. Этих данных достаточно, чтобы узнать численность – 12 сотрудников – и годовой оборот компании – 785 тысяч евро. Прямо скажем, не бог весть какие деньги, но на них вполне можно снимать вот такой курятник и что-то оставлять на жизнь.
А муниципальная социальная служба находится вот в таком здании, что побуждает думать о том, что им самим не помешала бы социальная помощь.
Короче говоря, реймсцам не до гостей – успеть бы о себе позаботиться. Или это только кажется, что в их лицах недостаточно приветливости?
Вы только не подумайте превратно, жители Реймса – весьма душевные люди, готовые прийти на помощь и даже подсказать, где можно поесть в час, когда основные пункты питания только готовятся возобновить работу после продолжительной трехчасовой сиесты (или как это у французов называется). Низкорослый центр города, безо всяких комплексов замешивающий исторические здания с современным аскетизмом, занят своими насущными проблемами, но не откажет гостю в насушном хлебе – бон апетит!
