Армения, декабрь 2022. Ереван

ЕРЕВАН 2022. НАЧАЛО

Надо сказать сразу: знакомство с Ереваном у меня не задалось. Так бывает не только на фоне завышенных ожиданий, но и на фоне их отсутствия. До 2022 года я об Армении ничего не знал, кроме того, что армянский крест называется «хачкаром», а сама страна воевала с Азербайджаном за Нагорный Карабах, причем, в последний раз – крайне трагично и болезненно: Карабах находился в блокаде. Я даже слова «Арцах» не знал. Вру, слово такое я знал, но не имел ни малейшего понятия, что оно означает, потому что с «арцахом» я встречался только в одном месте – в павильоне «Армения» на ВДНХ, и был он («арцах», а не павильон) тутовый, золотой, трёхлетней выдержки и убойной крепости. Всё. Можно считать, что не знал ничего об Армении и ничего не ожидал. В планы путешествий она не входила, просто надо было лететь в эту неведомую страну, вот и летел.

Дело было в начале декабря, но погоды стояли относительно тёплые (не жёсткий московский минус, а нормальные плюс восемь, позволявшие оголиться до джинсовой куртки. Это, конечно, радовало, но разглядеть что-то в общей темноте не представлялось возможным: глаз выхватывал только какие-то отдельные фрагменты, за что сразу был предан внутренней обструкции и гнусной рифме. Но Джа с ним, с глазом, мы приехали в таинственный Ереван, и я хотел немедленно познакомиться с ним.

Ничего умнее нельзя придумать, чем попытаться составить впечатление о незнакомом городе ночью из окна отеля. Я это тоже знаю, поэтому едва бросив в номере свой рюкзак, немедленно отдернул штору и обозрел панораму. Обозрел и ничего не понял, как те три японских врача. Подумалось: «Если Ереван вот именно такой, то страшно выходить на улицу».

Но хвала моим отважным сыновьям, заявившим, мол, не боись, сейчас мы тебе покажем Ереван, в котором живем уже дней пятнадцать, не меньше. И повели слона по улицам, показывать ночной город. Первое примечательное здание оказалось домом-музеем Ованеса Туманяна (я ещё не знал, что он – национальный поэт Армении, типа нашего Пушкина). Позже выяснится, что оно весьма показательно характеризует немалую часть Еревана – сталинский ампир с его симметрией, помпезностью, колоннами и пр. Даже количество ступеней тенденциозно: 54, по количеству лет, прожитых Туманяном. Здание закончили примерно через месяц после того, как обоссавшееся тело кремлевского горца остыло, но решение о его строительстве было принято ещё в 1949 году (в честь 80-летия поэта), поэтому ничего другого получиться и не могло. В темноте дом смотрелся одиноким и словно бы обиженным. Откуда взялись такие ассоциации, понятия не имею, возможно, кто-то случайно мне наступил на ногу, когда я остановился.

А наступить было кому. Первым впечатлением о ереванцах было то, что в темное время суток их на улице слишком много. Центр Еревана буквально гудел и пузырился жизнью. Складывалось впечатление, что кто-то тайный (кто вечно рвёт в атаку) приказал востоку перейти на запад, а западу – на восток, ну и до кучи всем с южной части города перейти в северную, а «северянам» устремиться на юг. Вторая версия подсказывала, что здесь очень любят праздники и начинают их отмечать намного раньше формальной календарной даты, а нашу маленькую компанию десантировали как раз посреди радующейся праздной части населения. В общем, я оказался в скромно освещенном, но очень оживлённом месте и не был уверен, нравится мне это или нет. Такое оно было – первое впечатление о ереванцах.

Хотя, нет, это впечатление было вторым. А первым был, конечно же ереванский таксист. Это уже потом выяснилось, что быть таким таксистом в Ереване – норма, но мужчина, который вёз нас из аэропорта в отель, меня откровенно шокировал. Во-первых, он был очень разговорчив, ответ на любой самый простой вопрос всеохватно расширялся и углублялся, превращаясь то ли в научпоп лекцию, то ли в философский стендап. В-вторых, таксист был максимально свободен в суждениях по актуальным вопросам и критике кого бы то ни было. Вспоминая московских таксистов, которые на политические/патриотические/демографические темы либо самозабвенно хвалят упырей, либо играют в молчанку, выдавая такой уровень эзоповщины, которого сам Эзоп не сумел бы достичь и за семь жизней, я поражался легкости общения и выражения своих мыслей первым же встречным ереванцем. И почему-то самому становилось легче дышать, несмотря на флюиды боевого химического соединения, которым была покрыта ёлочка, качающаяся на зеркале заднего вида.

Это люди. А вот сам город никак не хотел меня поражать, восхищать и влюблять, словно бы ему это было не интересно. Небольшая этажность радовала, а вот небольшая освещенность создавала впечатление тесноты. Впрочем, в тесноте была виновата не освещенность а узкие тротуары. Это я отметил сразу, ибо для такого наблюдения не нужно много света на пешеходном тротуаре, достаточно много людей. Сразу вспомнился Санкт-Петербург с его кривыми и узкими тротуарами, к счастью, в Ереване хотя бы не было бесконечных ливнёвок, не прикрытых решётками – уже плюс.

«Вот мы сейчас тебе покажем Оперный театр – достопримечательность!» – наперебой голосили дети, а я видел лишь мрачно-серое здание с экономичной подсветкой колоннады второго яруса. Что-то круглое и большое, но непонятное. Ладно, обошли его и вышли на сторону Света, где находится главный вход в театр. Но и тут ночью всё смотрелось не вот чтобы конкретно: весьма хаотичная иллюминация и площадь с памятником. На площади резвились дети. Рядом с некоторыми карапузами родителей не наблюдалось, видимо, сидели где-то в сторонке и наблюдали за отпрысками издали. Это у конкретных взрослых чувство безопасности зашкаливает или здесь на самом деле можно спокойно отойти от детёныша на такое расстояние? Вопрос, которым в тот момент было лень заморачиваться, тем более что очередной культурологический провал (перед этим ребята провели нас до Каскада, который считался достопримечательностью высшего класса, но при свете одиноких фонарей и слабосильных прожекторов показался набором аптек, поставленных друг на друга) вынуждал моих «гидов» активизироваться.

И мы пошли туда, где смех и радость сливаются со светом и шумом, то есть на Северный проспект, который по классификации совкового диплодока (кем я и был) стоило бы в неформальной среде называть «бродвеем». Что вам сказать… Людей ещё больше, суеты и праздника – тоже, но ещё есть уличные музыканты (даже на русском песни поют) и в большом количестве т.н. релоканты, то есть такие же искатели приключений, как и мы.

Удивительное дело, но даже на Северном без труда нашёлся вполне зловещий уголок. Я всё никак не мог скинуть московскую настороженность и готовность к встречной агрессии, но помаленьку отпускало. С чего бы этому «уголку» быть зловещим? Ну да, какой-то слабо освещённый проход под домом, но ведь в нём видны силуэты вполне живых людей, а ведь первейшее качество людей в Ереване (до меня очень быстро – и трёх часов не прошло – стала доходить эта отличительная черта) – доб-ро-же-ла-тель-ность, тудыть её через коромысло. Стало быть, если есть люди, то быть добру.

Последним доводом детей стала Площадь Республики. Но вот незадача: площадь готовилась к новогоднему убранству, и значительная её часть оказалась в лесах и покровах (словно бы одного покрова ночи было мало). В принципе, было понятно, что площадь большая и (вероятно) красивая, но в общем нагромождении людей, углов и прожекторов цельная картинка никак не складывалась.

Отдельными элементами Площадь Республики впечатляла даже ночью, здесь присутствовала какая-то древняя мистификация: почему-то слышался шум колесниц по булыжной мостовой, многотысячные шлепки легионерских сандалий по камню, чувствовался запах лавра и тёрна, ощущался масштаб и фундаментальность. Но ведь это же Ереван, а не Рим, с какого перепуга такие ассоциации? Приобретенная имперскость или большой груз детской исторической литературы? Что бы оно ни было, а единый образ из находящихся перед глазами пространств и зданий слепить никак не получалось.

«Проводники» горестно вздохнули, развели руками и сдались. С первой попытки Ереван не покорился, и мы пошли ужинать. Шли, надо сказать, не одни, нас провожали суровый взгляд и не менее суровая грудь Фемиды из праздничного здания Генпрокуратуры Армении. Кстати, о суровости армянской Фемиды. В 2024 году оправдательных приговоров было всего лишь 1.8%, что говорит о крайне низкой состязательности между защитой и обвинением. Но россиянину ли говорить о состязательности в судах, если процент оправдательных договоров в РФ опустился уже до 0.19% (то есть, на порядок ниже, чем в Армении). Извини, ереванская богиня правосудия, камень в тебя пусть кидает более достойная рука, а мы пошли есть.

Место для трапезы было выбрано наугад, им оказалось сетевое заведение «Кавказская пленница». И вот тут-то пришлось забыть сразу обо всём: об архитектуре, иллюминации, тротуарах и даже людях, потому что…

В Москве достаточно много азербайджанских (было) и грузинских (всё заполонили, право слово) кафе и ресторанов. Аутентичность, вероятно, хромает, но в целом представление о кухне этих стран получить можно. А вот армянских ресторанов – по пальцам (неплохой ресторан «АрАрАт» на ВДНХ, паршивенький ресторан «Армения» на Тверской, ещё парочка средних заведений, а про благословенный «Армянский Дом» я в 2022 году ещё ничего не знал), поэтому ясного представления о том, как готовят в Армении, у нас не было. И это было моим первым настоящим потрясением в Ереване. Всё, что касалось теста или мяса, было изготовлено феями из райских кулинарных кущ под командованием бога-толстячка. Наверняка существует такой милый бог, отвечающий за доставку питания самым симпатичным грешникам, которых размещают в Аду, но обожают в Раю. Почему-то особенно запомнился хачапури на шампуре. Я время от времени заказывал его в грузинских ресторанах Москвы. Мне казалось, что довольно вкусно. Теперь не беру. В тонком, с хрусткой корочкой, тесте… Рот заполнил тёплый хлеб, заливаемый сырной мякотью. Я смотрел на спутников и даже не мог им сказать «попробуйте», потому что лицевые мышцы были парализованы блаженным приступом сенсуализма. Не-не-не, я вовсе не чувствовал себя сенсуалистом, и вся гамма эмоций выражалась одним коротким словом «кайф». Именно этим словом и были парализованы мои челюсти. Армянская кухня, армянский коньяк… Знаете, дорогие, оставьте меня здесь, я больше никуда не пойду. Выводили меня из «Кавказской пленницы» примерно в такой же позе, что держали Вицина посреди дороги его коллеги-кунаки.

Так что дорогу обратно до отеля я бездарно пропустил, вспоминая съеденное и выпитое. Увы, но в первый вечер я не понял о Ереване ровным счётом ничего. Впереди был следующий день, на который я делал основную ставку.

Ереван 2022