Армения, июнь 2025. Ереван, Ботанический сад

ЗДЕСЬ КРОКОДИЛЫ НЕ ЛЕТАЮТ

Вот всегда так бывает: начинаешь искать на карте что-нибудь нужное, потом на глаза попадается что-то ненужное, но интересное, и – хоб-ба! – планы поменялись. В строке поиска всё ещё оставалась надпись «где поесть», а пальцы уже вытащили в центр экрана огромное зелёное пятно с надписью «Ботанический сад». Ни разу не слышал о том, что в Ереване есть свой ботанический сад. Стало быть, поедим позже, а сейчас – поедем. Планы они на то и существуют, чтобы менять их прежде, чем возник соблазн поделиться с Богом. Минимум информации и максимум интриги только подбрасывали ажиотажа: перед глазами порхали гигантские бабочки, ловко лавирующие с цветка на цветок между деревьями, опутанными лианами. А, ещё пальмы вокруг оазиса и крокодилы, свободно бегающие по газонам. Нет, по правде, ожидания были чуть скромнее, но, всё-таки…

А ведь сотню лет назад никакого Ботанического сада в Ереване не предполагалось. Когда Александр Таманян (о, надо будет о нём и его генпланах как-нибудь отдельно рассказать) проектировал первый генеральный план развития Еревана, волей случая получившего статус столицы Армении, то какие уж там сады в городишке с населением не больше 60 тысяч? Хотя, стоп. Именно слово «сад» было ключевым при подготовке первого, самого определяющего генерального плана. Таманян не скрывал (на самом деле – скрывал, но не сильно) симпатий к социально-реформистским идеям Эбенизера Говарда, изложенным в книге «Города-сады». Ещё до революции он уже поучаствовал (вместе с Семёновым и Щусевым) в проектировании Города-сада для железнодорожников на подмосковной станции Прозоровская (сиречь Кратово) по желанию железнодорожного же магната (скучновато, круче было бы, если б он был магнатом макаронным, например) Николая фон Мекка. В общем, для Таманяна, отца современного Еревана, «город-сад» был идеей-фикс (он прямо говорил, что в основе первого плана использован «… принцип и формы города-сада, как лучший пример и самый удачный приём в новом градостроительстве»), поэтому очень странно, что в проекте не нашлось места даже для детского ботанического садика. Сейчас, конечно, первейшему архитектору современной Армении стало обидно, ведь он никогда не забывал о «лёгких» города: по генплану общая площадь насаждений достигала 140 гектар, то есть примерно 15% от всей осваиваемой территории. Но вот о Ботаническом саде он действительно не подумал.

Здесь придётся немного вильнуть в сторону, но для Ботсада, главного героя повествования, это важная общедоступная информация. Исторически ориентация Еревана сложилась по оси северо-восток/юго-запад, продиктованная направлением ущелья реки Раздан. Таманян решил поменять вектор развития и композиционную ось города расположить с севера на юг – в сторону Арарата. Почему это важно для сада? Да потому что в 1935 году, когда было принято решение пойти навстречу социалистическим мольбам Академии Наук Армянской ССР и создать Ереванский Ботанический сад (можете сами посмотреть в Википедии и убедиться, что там дата основания – 1935), ось север-юг уже была освоена, а вот заброшенный северо-запад как раз пустовал (спасибо Таманяну). Но подождите, к этому моменту Ботанический сад в Ереване… уже существовал! Пожалуй, стоит разобраться, кто же создал Ботсад на самом деле и вспомнить про человека с триединым (почти святым) отчеством.

Александр Барсегович (он же – Бегбутович, он же – Борисович) Шелковников родился на месяц и три дня раньше вождя мирового пролетариата, но вреда причинил существенно меньше, можно и вовсе сказать, что полезным вырос человеком. Получив образование в Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге, Александр тем не менее всегда оставался человеком кавказским, выйдя в отставку, будучи молодым и пытливым… Стоп, с местом его рождения вышла несколько путанная история, требуется пояснить. Родился он в 1870 году в поселении Закаталы (примерно 1100 человек) на территории Грузинской губернии (позднее – Тифлисская губерния). После революции Закатальский округ стал предметом территориального спора между Грузией и Азербайджаном. В 1918 году Закатальский округ присоединяется к Азербайджану и по какой-то причине переименовывается в Загатальский (а Закаталы, соответственно, в Загатала). В процессе советизации Кавказа в 1920 году Россия признает Закатальский (снова) округ территорией Грузии, а в 1922 году снова признает злополучный район территорией Азербайджана. Как ни странно, но грузин в Закаталы всегда жило меньшинство. До Октябрьского переворота, когда численность городка выросла до четырех с лишним тысяч человек, большинство жителей были армянами (больше полутора тысяч). К 1926 году картина серьезно поменялась и большинство уже составляли азербайджанцы. В советские годы тенденция усугублялась, и если в 1970 году из 13 тысяч населения армян было 982 человека, то в 1979 осталось всего 86, а в ноябре 1988 случились погромы армян, их дома были сожжены, и в городке Загатала не осталось ни одной армянской семьи. В общем, Шелковников был человеком не только кавказским, но и мирным, а потому в 1919 году он переехал жить в Армению.

Здесь у Александра Борисовича жизнь началась жутко активная и интересная: в промежутках между многочисленными экспедициями по Кавказу и Персии в 1922 году Наркомпрос предложил уважаемому агроному-ботанику создать при Ереванском Государственном Университете Естественно-Исторический музей. Шелковников – не коготок, но увяз основательно, выпросив у Наркомзема разрешение на ещё один музей – сельскохозяйственный. Разрешение ему дали, людей – тоже. Штат нового музея состоял из директора (А.Б. собственной персоной) и препаратора-орнитолога (тот самый Г. В. Соснин, который развеял миф о гнездовании фламинго у озера Севан! – это должен знать каждый), что обеспечило гибкое управленческое маневрирование: можно было перекинуть работы, с которыми не справлялась одна половина сотрудников, на вторую. Барсегович не смутился, вспомнил опыт работы в Тифлисском ботаническом саду и в 1927 году, накопив достаточно большой гербарий и насушив бабочек (дополнительный заработок – сушил крылья майских жуков и сдавал в аптеку), открыл при музее маленький ботанический садик, который к 1930 году окреп и представлял собой уже не пару хлипких деревцев в окружении четырёх кустиков, а весьма солидный сад, ставший самостоятельной единицей и юридически отделившийся от музея. Именно 1930 год и надо бы считать годом основания Ереванского ботанического сада, Именно Александра Барсеговича-Борисовича-Бегбутовича Шелковникова надо было бы увековечить при входе в Ботанический сад, но…

Шелковникову повезло со страной, но не повезло с людьми. Или наоборот? Так или иначе, но с чем-то ему явно не повезло, потому что наслаждаться своим детищем довелось недолго и в 1931-м году какому-то доброжелательному товарищу показался подозрительным его сельскохозяйственно-ботанический уклад жизни. Александр Борисович был арестован из-за участия в деятельности запрещенной организации – армянском крыле Трудовой Крестьянской Партии (на самом деле никакой такой партии не существовало, кроме как в накренившихся мозгах спецслужбистов, что-то вроде нынешней ЛГБТ). Больше года провёл наш ботаник в застенках, а выйдя на свободу из-за недальновидной мягкотелости органов, вскорости скончался 19 мая 1933 года в Ереване от инфаркта. Сад же его к тому времени всем видом показывал, что необходимо расширение жилплощади. Университет забил в колокола и бил, подключив в качестве главной ударной силы республиканскую Академию наук, два года до тех пор, пока главный архитектор Еревана Николай Буниатян (Буниатов) в 1935 году не пропустил удар, согласившись выделить кусок примерно в 90 га на неосвоенном северо-восточном направлении между высотами Канакера и Норка. Именно этот момент и считается теперь официальным годом рождения Ереванского Ботанического сада, а возле входа в 2023 году установлен бюст Армена Тахтаджяна. Спору нет – Армен был ботаником хоть куда, может быть, самым великим ботаником Армении, а Ботанический сад сегодня является частью Института ботаники имени Армена Тахтаджяна, но осадочек остался. Впрочем, учитывая сегодняшнее состояние Ботсада…

Открыт Ботанический сад был в 1937 году (проект: архитектор Георгий Мурза) и, как говорится, сразу полюбился жителям Еревана. Может, и не сразу, но не мог не полюбиться, а потому добрел и полнел. В момент своего расцвета общая площадь Ботанического сада достигла примерно 105 гектаров, но два жестоких периода в его жизни изрядно подкосили и площадь (сегодня – около 80 га), и содержимое (сейчас – около 2000 видов растений). Вторая мировая была пережита относительно благополучно; хотя сад изрядно пострадал, но достаточно быстро был восстановлен и приведен в порядок к первой половине 50-х. Самый кошмар начался в 90-е, когда шла борьба за выживание. Не было электричества, тепла, люди замерзали. И что было сделано? Да, верно, Ботанический сад пошёл в топку – на дрова порубали более половины территории, большую часть экспонатов (порой уникальных) просто выкосили, чтобы немедленно сжечь. Сотрудники бились за своё детище изо всех немногих сил. Наиболее нежные и теплолюбивые растения энтузиасты на зиму разносили по домам и делились с зелеными друзьями последними крохами тепла. Если бы не они, как знать, существовал бы вообще сегодня этот самый Ботанический сад.

Ничего этого мы не знали, покупая билеты в комнате-кассе возле входа. Стоимость прохода в 5000 драм (грубо – около 1000 рублей) для тех, кто собирается фотографировать, предвещала зелёный рай, пальмы вокруг оазиса и крокодилов, свободно бегающих по газонам за павлинами и откормленными туристами. Но уже сама входная арочная аллея своим неряшливым видом внушила смутные подозрения, что крокодилов, кажется, не будет.

Сначала было не до того, но через пару минут возник вопрос: а где все? Оно понятно, что Ботанический сад – не Диснейленд, но всё-таки место публичное, предназначенное для отдыха праздно шатающихся масс. А где все эти массы? Хорошо, когда никто не вытирает о твою футболку липкие пальцы и не стряхивает на твои кроссовки мороженое, однако совсем пустынные территории вызывают лёгкую тревогу и недоумение. Мало народа – больше удовольствия. Да, это был будний день, но даже в будний день встретить за всё время не более дюжины посетителей на 80 гектарах – от такого количества удовольствия можно и передознуться. Пустынные и неубранные аллеи породили совсем неуместную и жуткую догадку: «Это заброшка! Скоро всё застроят красивыми и удобными стекло-ЖК». Потом вспомнилось, что дело происходит в Ереване и оленеводов мэрами здесь не выбирают. Отпустило.

Метров через сто мы натолкнулись на следы кипучей деятельности: металлические столбики для будущих заборчиков, новые скамейки, фонарные столбы на кирпичах и ещё без фонарей. И дорожки, засыпанные особым гравием. Этот гравий, похоже, является неотъемлемой частью тайной разработки гигантских пылегенераторов, которые можно использовать на границе для завесы от врага или на крупных фестивалях для имитации дыма и развлечения зрителей. В общем, от одного только взгляда на местный гравий в воздух взмывали изящные облака белой взвеси. Ходить по нему равносильно бегу по муке из твердых сортов пшеницы. Хотя, нет, мука легко отряхивается.

Буквально через вторую сотню метров нас ждало ещё одно испытание – вода. Вода бесконтрольно течёт по всей территории Ботсада, заливая не только пешеходные дорожки, но и поляны, предназначенные для… пикника, что ли. Иначе зачем на поляне устанавливать стол со скамейками? Это же классика: столик со скамейками, семки, чипсы, пиво. Так и читается рекламный слоган: «Оставь снаружи лимонад! Пиво приходите пить в Ботсад!» Но если так нужно для растений, то пару раз перепрыгнуть через ручей и периодически смотреть под ноги, чтобы не вступить в лужу, не так уж и сложно. Зато на этих тенистых аллеях чувствуется ожидаемое умиротворение и спокойствие. Если бы ещё на территорию не вторгался автомобильный шум от проходящей поблизости магистрали, было бы совсем хорошо.

Экзотики почти нет, колибри не порхают над цветами, но есть аллея каштанолистного дуба, который мы через пару дней где-то в городе встретили, как старого приятеля. И есть дзельква (сдуру принятая поначалу за акацию, ха-ха), которой больше нигде в Армении нет (если верить кандидату биологических наук Нелли Мурадян). А ещё, а ещё… Ну как можно было пройти мимо и не подойти, не потрогать, пусть для этого даже пришлось сойти с туристической дорожки и немного углубиться в заросли (кажется, я раздавил при этом бабочку, но разве это может иметь какое-нибудь значение?), два замечательных дерева с гордым именем метасеквойя глиптостробовидная?! Никак не можно. Два стройных и совсем не хвойных дерева являли собой не только метасеквойю, но и метаиронию: в отличие от секвойи метасеквойя растёт не в Северной Америке, а в Китае. Кстати, находится на стадии вымирания и занесена в ту самую Красную книгу, на которую всем насрать. Просто чудо, что этих красавиц не пустили на растопку в 90-е.

На главной аллее вовсю идут строительно-ремонтные работы, можно ожидать, что через несколько лет здесь будет весело, культурно и красиво. Правда, здания, что стоят на обочине, никто пока ремонтировать не собирается, но для невеликого бюджета Еревана это уже привычная история – потом как-нибудь. Особенно показательна в этом смысле история символа Ботанического сада (некоторые называют это строение символом Еревана) – Эко-эпицентра. Эко-эпицентр – эффектный представитель советского модернизма, задуманный в качестве грандиозной публичной оранжереи для тропических растений. Предполагалось, что под уфологическим стеклянным куполом найдут пристанище растения самые редкие из экзотических и самые экзотические из редких. Соорудили это чудо в 1979 году два добряка – архитектор Сурен Шахсуварян и конструктор Джон Овакимян. Только вот добрый человек (как и хороший человек) – это не профессия. Здание получилось красивым. Слишком красивым для какой-то там оранжереи. Так что все усилия ушли в красоту, а вот функционально оно изначально (ещё на стадии подготовки чертежей) оказалось совершенно непригодно для поставленных целей: многочисленные конструктивные просчеты и недоделки привели к тому, что в качестве оранжереи этот «шедевр» советского модернизма не проработал ни дня. Но коли корова есть, то её надо как-то доить, пусть даже вымя не больше бутылки молока и находится на лбу. Сотрудники Ботанического сада придумали гениальный выход: здесь расположилась шикарная коллекция флоры Армении (около 400 видов), то есть те растения, которые могли бы расти просто на улице. И туда водят школьников знакомиться с родной природой. Ну, гениально же придумали! Могли зайти и мы, но платить ещё 5000 драм за просмотр того, что и так растёт вокруг, как-то зажабились. Может быть, в следующий раз, когда дорожки и фонари сделают.

Рядом с Эко-эпицентром в зарослях травы был обнаружен осколок советской эпохи. Сложно сказать, что эта малая скульптурная форма символизировала в годы развитого социализма (расщепление ядра?!), но сейчас выглядит весьма аутентично и символично.

И не стоит огорчаться раньше времени: без оранжереи Сад не остался, она расположилась в той части парников, которые поддались восстановлению. Более 670 видов экзотов окружены вниманием и заботой. Остальные парники весьма живописно завуалированы зеленью, расположенной в художественном беспорядке, и намекают на то, что готовы к съемкам какого-нибудь красочного фильма. Например, «Безумный Макс» или «Fallout».

Учитывая то, что полезная площадь сейчас составляет примерно одну пятую от всей территории, обошли мы её неспешно, но достаточно быстро. Предупреждающие плакаты умоляли нас не тревожить диких животных (говорят, что здесь много персидских белок), но кроме виноградных улиток других диких животных мы не встретили. А, ещё в отдалении на неосвоенных (и вырубленных) территориях маячили редкие рабочие, но их тревожить и вовсе в мыслях не было. Запас релакса и гармонии был получен, пора и честь знать. Спасибо, Ботсад, и до встречи лет через несколько.

Ереван, Ботанический сад

Ереван, Ботанический сад