ЛГБТ, ЕВРОПАРЛАМЕНТ И ПАНКИ
Посещая новые места, человек вольно или невольно задумывается (Хотя, как это может быть невольно, представить сложно. Ствол пистолета к виску, и перед лицом картонка с надписью «ЗАДУМАЙСЯ»?) о житейско-бытовом: «А хотел бы / мог бы я здесь жить?» Обычное дело, пусть и мысленно, обустраивать под себя новые территории или встраивать в них себя. Приезжаешь на озеро с удочками, и пока сидишь на берегу, глядя на враждебно непроглядную воду с поплавком-покойником на поверхности, рассуждаешь: «А вот поставить домик на том берегу, подвести электричество, соорудить причал, повесить антенну спутникового ТВ, вырыть яму для туалета, проложить дорогу для машины, насыпать песок/гальку на берег у воды…» Червяка, конечно, за время сладостных мечтаний местные рыбы уже применили по кулинарному назначению, но какая там рыба, если домик, причал, сортир. Вот так и с городами. Ходишь по незнакомому городу и думаешь: «А хотел бы я здесь жить? А кем бы я здесь работал? А как бы я до работы добирался?»
В Страсбурге можно не захотеть жить. Но не захотеть жить в Страсбурге – весьма сложно. Где же тогда, если не здесь? Поэтому прежде, чем попрощаться с главным городом Эльзаса, обязательно надо провести что-то вроде осмотра владений, примерить мысленно на себя этот костюмчик из домов, улиц, площадей: на этом месте должен был быть я.
Если ваше дело – радиоэфиры, то вот вам домик, в котором размещается местная радиостанция. Вы могли бы работать в этом особняке.
Коли уж речь зашла о радиостанции, то полезно подобрать музыкальную программу, которая будет сопровождать во время прогулки. В этом деле лучший помощник – FNAC, сетевой французский магазин, аналог немецкого Media Markt.
Один из обозреваемых дисков приобретен за 7 евро в Мюлузе. В любом музыкальном магазине Франции в ответ на вопрос о лучшей французской рок-группе в первую очередь вам обязательно назовут TÉLÉPHONE.
TÉLÉPHONE – «Crache Ton Venin»
(с) & (р) EMI Music France, 1979
Любимой группе Фредерика Бегбедера на пути к звездам никто не додумался сказать: «Посмотрите направо – это тернии». Так иногда бывает: то ли счастливое расположение планет, то ли нужному человеку вовремя стакан наполнили. В общем, не успел ТЕЛЕФОН 12 ноября 1976 года оформиться в группу и дать пару очередей концертов по клубам, как перед ними возник Мефисто из звукозаписывающей компании EMI со сладким контрактом в ладошке. Уже на следующий год выходит дебютный альбом, который приносит группе мгновенный статус «звёзд», а лейблу продажи в количестве 100 тысяч копий. В общем, когда 11-летний Брайан Молко впервые попал на настоящий рок-концерт, выступавшие в тот вечер с гастролями в Бельгии «телефоны» были уже ветеранами французского рок-бомонда и звездами первой величины. Юный Брайан смотрел на вокалиста группы Жана-Луи Обера и в мыслях обращался к небесам: «Дедушка Мороз, сделай, пожалуйста, так, чтобы я стал еще круче, если это возможно!» Надо заметить, что дедушка не подкачал и подарил Брайану собственную группу – PLACEBO. А мы вернемся к TÉLÉPHONE.
Это самая знаменитая, самая популярная и самая продаваемая (всего продано около 6 миллионов дисков с записями ТЕЛЕФОНА) рок-группа Франции, которую знают в любом захолустье от Средиземного моря до Ла-Манша. Во многом команда должна быть благодарна за свою популярность взорвавшим музыкальный мир оторвам из SEX PISTOLS. Мириады мелких и крупных ловцов жемчуга ринулись в 1976-м по самым занюханным клубам, пытаясь разыскать новый ходячий Клондайк, который обязательно должен уметь грязно ругаться и смачно сплевывать через губу. Уменьшенной копией оного для неведомого ныне хэдхантера EMI и оказался ТЕЛЕФОН. Свежесть звучания, раскованность текстов, поведения на сцене и манеры одеваться/раздеваться покоряла. Это была бомба. Хотя если задуматься…
Почему именно «Crache Ton Venin» был предложен мне в качестве «лучшего альбома лучшей французской группы»? Ответ оказался примерно таким: пусть это и не самая популярная пластинка (Однако, это самый первый альбом французской рок-группы получивший сертификат «платинового» и проданный в количестве 600 000 копий!) в их недолгой десятилетней истории, но именно она лучше всего передает очарование молодости, искренности и свежести. Примерно так говорил француз-меломан, а мне оставалось только кивать головой, выражая абсолютное доверие его словам. На поверку «Crache Ton Venin» оказался собранием действительно задорных, но не особенно оригинальных песен. Главная фишка – французский язык. Местами панк-рок, местами – классика рок-н-ролла, к середине семидесятых звучащая несколько архаично. И да, местами прилично напоминают «роллингов» – этакая манерность с кирпичом за пазухой.
Увы, но в 1986 году, на пике своей популярности, выпустив пять студийных альбомов (последний из которых по продажам немного не дотянул до миллиона), группа распалась «по личным причинам». Считается, что под личными причинами скрывается резкая размолвка между лидером группы и бас-гитаристкой группы Кориной Маринно. Отчасти на это указывает и тот факт, что для записи последнего альбома (к тому времени группа уже вовсю наяривала модную «волну») был приглашен басист THE WHO Джон Энтвистл. Женщина на борту – не к добру.
Второй компакт выпало купить в Страсбурге, вежливо отклонив предлагаемый TÉLÉPHONE (по мнению «Ле Монд» это величайшая группа в истории французского рока – «grand groupe de l'histoire du rock français…»), и попросив сделать еще одну попытку назвать лучший альбом лучшей французской группы (кроме ТЕЛЕФОНА!).
TRUST – «Repression»
(с) & (р) Sony Music Entertainment (France), 1980
Будучи созданной почти одновременно с ТЕЛЕФОНОМ, в 1977 году, группа TRUST выбрала творческий путь не только более длинный, но и более тернистый. Начиналось всё похоже: два молодых человека решили, что им жизненно необходимо создать группу. Определившись с главным, Бернар Бонвуазен и Норберт Криф с помощью подкупа, шантажа и лести привлекли в свою компанию еще трех наивных дурачков и врезали по клубам. Один из импресарио EMI (не тот ли, что вытащил на белый свет ТЕЛЕФОН?) приметил в клубе наглых и совсем зеленых пареньков с гитарами, втыкающих в каверы SEX PISTOLS и AC/DC, сгреб их в свои алчные ручищи и погнал пинками в студию, предварительно подписав контракт. Далее события приняли нежелательный поворот: вышедший в начале 78-го сингл с треском провалился, и лейбл расторг контракт с раскатавшими губу полупанками-полуметаллерами. Здесь на арене появляется собственной персоной сам Бон Скотт, услышавший французов в студии во время записи сингла (любопытная деталь: в это же время с ними в студии «Pathe» писались «роллинги», на которых и заскочил Бон Скотт). Еще живой вокалист AC/DC взял пацанов под крыло, и уже в ноябре 78-го TRUST играли отделение на разогреве у великой австралийской группы в Париже. Ничего удивительного нет в том, что при такой протекции группа вскоре подписала новый контракт – на этот раз с CBS. В 1979 году выходит дебютный альбом (незатейливо названный «Trust»), записанный в Англии. Успех настиг молодых рокеров? Хе-хе. На первый концерт, открывающий тур в поддержку альбома, было продано… три билета. Так начинается слава.
Как ни странно, но при всей немногочисленности на первом концертном туре группы (закончился тур выступлением перед парой сотен французских зэков в одной из тюрем) альбом неплохо продавался и даже отметился хитом европейского значения – «L'élite» (не обошлось и без кавера на «ДиСи» – «Ride On» – Бон был доволен). Через год выходит второй альбом, о котором ниже чуть более подробно. «Repression» принес ТРАСТу желанное признание на родине, и уже десять тысяч проданных билетов становится нормой для концертов новых звезд. Дальше следует дружба с IRON MAIDEN и выступление с ними в туре по Великобритании для раскрутки великого альбома «Killers». Потом выступление на фестивале в Рединге и обмен (буквальный) барабанщиками с IRON MAIDEN (Нико МакБрейн до сих пор молотит в ЖЕЛЕЗНОЙ ДЕВЕ и вряд ли уже помнит времена, проведенные во французской группе). Потом – еще три студийника и… в середине 1985 года группа распадается (хотя в составе не было ни одной женщины). Но милые бранятся – только тешатся, поэтому через три года группа возвращается на сцену. Сначала для того, чтобы вместе с ANTHRAX спеть на «Monsters Of Rock» свою самую знаменитую песню. Потом – выступить дома с сольным концертом. Затем – издать концертный альбом. И вот уже анархисты-металлисты снова в седле и ваяют следующий студийный альбом. После его записи моральные силы покинули участников и группа распадается во второй раз. Криф уходит работать к Джонни Холлидею, а Бонвуазен ваяет сольно. Но на этом история не заканчивается. Резонно рассудив, что негоже взрослым людям дуться друг на друга, Берни и Ноно (партийная кличка Норберта) снова собирают состав и начинают чёс, который увенчался выходом в 1992-м очередного концертника. Что они не поделили в этот раз, история умалчивает, но до работы в студии дело не дошло, и группа распадается в третий раз. Временно. Через три года, поняв, какого они сваляли дурака, Берни снова в одной лодке с Ноно. Студийный альбом, пара концертных и… группа прекращает существование в четвертый раз. Через три года… Стоит ли уточнять, что произошло через три года? И да, еще один альбом в 2000-м году. И вскоре – еще один роспуск команды. В 2006 году одноразовое совместное выступление на фестивале (концертник – в ассортименте) и год воспоминаний о том, как было круто. А потом… Друзья, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! В 2008 году выходит еще один альбом (по сути – сборник лучших песен) и через год группа распадается в шестой раз. На этом, кажется всё. Кажется.
О группе получилось длинно, поэтому непосредственно об альбоме – коротко.
Почему именно «Repression»? По многим причинам, но главная из них – это действительно лучший альбом, принесший и оглушительный успех и не менее оглушительный скандал. Львиную долю восторгов принял на себя хит, ставший впоследствии мировым, «Antisocial». Не следует забывать, что пусть TRUST и склонился к музыкальной стилистике хард-н-хэви, но вышел из пеленок панка. Отсюда и грубая манера исполнения, и злобные, провокационные тексты (например, о подвергающихся репрессиям диссидентах). «Antisocial» попал к месту и ко времени, был подхвачен молодежью, а чуть позже растиражирован нью-йоркскими волками из ANTHRAX’а. И песня того стоила. Надо заметить, что она неизменно исполнялась на всех выступлениях группы вплоть до шестого распада.
И еще одна композиция регулярно вписывалась в сет-листы группы – «Le Mittard». Ей суждено было стать скандалом года. Дело в том, что это единственная песня, авторство текста которой принадлежит не Бернару Бонвуазену. Автор слов – Жак Месрин, известный авторитет парижского криминального мира. Такого измывательства парижский истеблишмент вынести не мог и в группу полетели гневные стрелы (Нет у них своего Энтео-Милонова, похоже. Настоящих буйных мало). Однако, мало того, что TRUST стойко перенесли все нападки, они еще и вставили Месрина в текст песни «Instinct De Mort»:
C'est dans tes prisons qu’on fabrique le crime
Les Buisson, Willoquet et bien d’autres Mesrine.
(Это ваши тюрьмы, которые порождают преступность
В Бюиссоне, Виллокьюте и многих других Месринах)
Давясь грассирующими звуками, Берни выплевывает неприглядную действительность в первые ряды, а Ноно режет струнами гитары, словно яйцкрезкой, густую атмосферу концерта на полосы тюремной робы. Всё поперёк, всё анти, всё хэви-панк. Единственный недостаток – риффы, многие из которых, мягко говоря, не оригинальны. Например, хорошо узнаваемый рифф из «Antisocial», который через несколько лет с не меньшим удовольствием сдёрнула нашенская АРИЯ, принадлежит вовсе не французам. А в остальном – весьма неординарная музыка, как говорится, с собственным лицом. Правда, чаще это лицо больше походит на задницу, что ничуть не умаляет её достоинств. Ах, да, ну и дурацкая обложка – от этого никуда не деться.
А теперь возвращаемся к Страсбургу.
Страсбург – это город, где необычное становится нормой. Город не устает удивлять, но удивление уже не удивляет. Сложно разобраться без проводника, где именно достопримечательность, а где рядовое здание. Вот, например, дом между Еврейским переходом и мостом Святого Этьена. Казалось бы, такое необычное строение, совместившее в себе несколько стилей сразу, должно иметь историю, чем-то выделяться, но никаких сведений обнаружить о нем не удалось. Так оно и остается по прозвищу «Просто Дом» (на самом деле - это Lycée international des Pontonniers).
Но этот Просто Дом приковывает внимание (что дает основание прозвать его не только Лицеем, но и Кузнецом). Очень уж красив, чертяка.
Особенно на контрасте с обыкновенным жилым домом через Илль напротив (наб. Лезе Марнезья, д.5). С другой стороны, разве кто-нибудь отказался жить в этакой «коробке» и, просыпаясь, смотреть в окно на спокойную воду Илля и освещенный рассветным солнцем Просто Дом?
Страсбург – это город, где близко до Бога. Здесь нет жестких правил и обязательных норм. Здесь не смотрят на конфессию и открывают двери храмов с надеждой на помощь и с готовностью помочь. Здесь церковь не шарахается от науки, как Путин от Навального. Впрочем, эта крыша – не совсем церковь, а епископский колледж святого Этьена, совмещающий в себе школу, колледж, лицей и подготовительные курсы в высшее учебное заведение.
Связь с Богом здесь прямая.
Страсбург – это город, где до сих пор ловят рыбу! По этой причине название Рыбацкая набережная до сих пор актуально. Там всегда много людей, желающих отведать свежую рыбку. Вот только не очень понятно, зачем в центре реки надо было сооружать фонтан.
А те, кому свежей рыбки не досталось, ублажают себя картошкой фри из ближайшей гамбургерной, но от этого не чувствуют себя менее счастливыми.
Да и то дело – сидеть, никуда не торопясь, на берегу Илля и смотреть лебедей.
Или фонарей.
Страсбург – это город, в котором жители обладают тонким чувством прекрасного. Взять к примеру церковь Сен-Гийом (по-русски – церковь святого Вильгельма). Приглядитесь внимательнее к форме башни, сейчас узнаете, что случается, когда внимательно приглядываются страсбуржцы.
Эта по-спартански аскетичная церквуха шириной в один-единственный лаконичный неф была построена в 1307 году рядом с Рыбацкой набережной. И понятно, почему она выглядит столь скромно: ее построили для нищенствующего монашеского ордена, которому и курятник за базилику сгодился бы. С тех пор ее облик почти не изменялся. Почти. После передачи церкви лютеранскому приходу на собрании лютерански настроенных горожан было решено дополнить облик башенкой-колокольней, чтобы всё было, как у людей. Сказано – сделано. Архитектору дали задание, тот поплевал на ладони, а потом что-то у него с этими ладонями случилось. И примерно в 1560 году получилась вот такая башенка. Жители Страсбурга пригляделись внимательно к ее форме и… незадачливый архитектор оказался в пыточной башне, где вместе с ладонями и закончил свою не слишком удачную карьеру.
А перестраивать башенку не стали, потому что не хотели тревожить речного петуха на вершине шпиля. Очень уж он рыбакам нравился.
Страсбуржцы обладают тонким чувством прекрасного.
Страсбург – это город, где любят высаживать всевозможную зелень в любых подходящих и не очень местах. Порой зелени даже слишком много.
Но разве это может не нравиться? Можно ведь и потесниться: растите, пожалуйста. Зато смотрится красиво. Не правда ли?
Страсбург – это город двух народов, но на сегодняшний день французский превалирует над немецким. Об этом уже было рассказано немало, но вот еще один вполне симпатичный штрих: церковь святого Павла.
Этот привлекательный образец неоготики был построен в 1897 году на острове святой Елены (на берегу между Иллем и Ааром) архитектором Луи Мюллером в качестве протестантской церкви немецкого военного гарнизона (вот так раньше выглядели гарнизонные церкви!). Не то место выбрали немцы, ох, не то. Неприятности начались почти сразу. Сначала Луи Мюллер протянул год, а потом – ноги. Потом немцам дали пинка и церковь, оставшись протестантской, перестала быть не только гарнизонной, но и немецкой. Озлившиеся немцы вернули ее себе через четверть века и снова стали запускать туда солдатню и офицерье толпами и кучами, благо, имеющая аж 16 входов церковь легко вмещала в себя три тысячи религиозных рыл. Впрочем, как известно, религия немцам не помогла, и Страсбург был очищен от них американцами. Площади рядом с собором повезло – она была названа именем генерала Эйзенхауэра, а от собора удача отвернулась и его 76-метровые шпили были повреждены (вместе с южной стеной) шальной бомбардировкой союзников – англичан и американцев. Кроме того, была начисто уничтожена одна из часовен и часть витражей. Этого показалось мало, и через пятнадцать лет остальная часть витражей была начисто уничтожена градом. Нет, не российским «градом», а самым что ни на есть божественным метеорологическим градом, правда, он был величиной со сливу, как говорят страсбуржцы. Как это ни странно, но реставрация началась только в нулевые годы XXI века, а к южной башне приступили только в 2009 году.
Зато сейчас этот пример плюшевого мишки, переходящего от немцев к французам и обратно, выглядит свежо и молодо (пусть и без оригинальных витражей), удачно вписался в пейзаж и радует глаз местных и приезжих.
Страсбург – это город не только с высокими соборами, но и с низкими переулками. Узкие улочки и переулки есть почти везде, а часто ли вам встречались вот такие низкие? Автомобилю, конечно, туда сложно проехать, зато пешеходам легче, да и ударить сзади дубиной по голове весьма затруднительно: особенно не размахнешься. Еще одна идея на заметку Кацу-Варламову.
Страсбург – это город, где уважают интересы меньшинства, т.е. уважают всех людей, не деля их по форме черепа, цвету кожи или сексуальной ориентации.
И подобная терпимость к другим взглядам, похоже, берет свое начало из глубины веков. Вот, скажем, скульптурная композиция «Церковь и Синагога» (еще одна расположена над входом в Нотр-Дам-де-Страсбур). Разве Синагога (сидящая на льве) выглядит униженной, растоптанной или поверженной? Нет, сидит себе спокойно тётка на животине, думает свою невеселую думку, но никаких страданий, похоже, не испытывает.
И последнее, пожалуй, осталось рассказать. Страсбург – это город, в котором много рек и каналов. И по ним надо обязательно поплавать на прогулочном кораблике. Стоимость полуторачасовой прогулки – 12 евро. Передо мной стоит группа веселых молодых людей из России. С ними приятель, живущий и работающий в Страсбурге: «Если вы еще ни разу не катались, то вам надо ОБЯЗАТЕЛЬНО. А я подожду здесь – дороговато для меня». 12 евро… Жители Страсбурга весьма рачительны. Я тоже ни разу не катался по водным дорогам столицы Эльзаса, поэтому вынимаю из кармана требуемую сумму и двигаюсь к кассе. Внимание! Если вы собираетесь прокатиться на речном трамвайчике по Страсбургу, не садитесь в первый попавшийся, иначе все будете видеть через пластик крыши. Выбирайте катер без кровли. В противном случае Крытый мост подставит для фотографии лишь свою опору.
Но и без фотографий поездка оставляет массу впечатлений. В этом вам поможет аудиогид на русском языке, который имеется в экскурсионном ассортименте. Всё рассказанное запомнить невозможно, но сам рассказ, сопровождаемый натурными иллюстрациями увлекателен настолько, что поездка проходит так же быстро, как заезд на американских горках. И в качестве особого блюда вас провезут через старинные шлюзы, которые в практически том же состоянии, что и 400 лет назад. Шлюзы были сделаны для того, чтобы создать разницу в уровнях между участками Илля и предохранить этот самый Илль от заиливания (извините за невольный каламбурчик). Кораблик заползает в небольшой тупик, едва не упираясь в стену. С тяжелым урчанием вход в тупик перегораживается массивной каменной плитой. В отсек шлюза устремляются потоки воды. Пять минут, и вы уже поднялись почти до уровня зевак, стоящих на берегу. Можно плыть дальше. А в голове вопрос: «Как, ну, как, на хрен, это у них так получается, что механизмы работают сотни лет и хоть бы хрен?»
А вот Европарламент толком запечатлеть не получилось в силу описанных выше причин. Теперь вы понимаете, в чем преимущество катеров без крыши?
Вот и всё. Разве что бонусом можно добавить к этому, что Страсбург – это город, который любит шахматы. Приходите вечерком на площадь Гуттенберга, здесь всегда проходят сеансы одновременной игры, в которых вы можете проверить свои способности в переставлении фигур по клеточкам.
Впрочем, сам герр первопечатник (не верьте тем, кто называет этим словом Ивана Федорова, который пользовался разработанным до него методом и купленными приспособлениями, настоящий первопечатник – житель Страсбурга Иоганн Гутенберг) к шахматам равнодушно поворачивается спиной.
Теперь уже точно всё. Вокзал.
Если ваши аккумуляторы дышат на ладан, можете сесть вот на такое устройство, воткнуть в мобильник шнур и, пока ваш поезд не пришел, крутите педали – заряжайте аккумуляторы и свое здоровье. Доброго пути! Пока, Страсбург!
