О ЛЮДЯХ И ЛЕБЕДЯХ
Основной вид транспорта в Цюрихе – это трамвай. Трамваи здесь быстрые, удобные, с кондиционерами, и в них почему-то всегда есть сидячие места. Но даже при наличии свободных мест каждый пассажир так и норовит уступить место старшему. Разве что, школьники не всегда обращают на это внимание, а остальные… Стоит только зазеваться, как молодая девушка уже приглашает вас сесть на ее место, да еще так настойчиво, что приходится ее чуть ли не силой усаживать обратно. И уж не дай боже, вы вошли в трамвай с рюкзаком или (страшно даже представить) с чемоданом – тут шансы отвертеться от сидения трагически ничтожны (если вообще существуют). Но ведь им этого мало! Местные жители норовят цинично извиниться за любую, даже самую незначительную оплошность с вашей стороны. В качестве примера небольшой диалог, возникший сразу после того, как я случайно (видят боги, я не хотел!) толкнул своим рюкзаком женщину лет 40-50.
Женщина: Извините!
Я: Почему вы извиняетесь? Это я должен попросить прощения.
Женщина (пожав плечами): Я вам помешала.
Она сказала это таким тоном, каким обычно объясняют детям, что перед едой надо мыть руки. После этого я старался как можно меньше ездить в цюрихских трамваях. И дело вовсе не в цене (самый дешевый билет – в пределах одной зоны – стоит 2.3 франка, т.е. примерно 100 рублей), а в неудобстве: постоянно приходится следить за тем, чтобы тебе никто не помешал. Лучше ходить пешком.
Впрочем, очень быстро выясняется на практике, что прогулка пешком также подразумевает значительную долю мирного населения, потенциально мешающую променаду и вообще существованию в этом городе. Автомобилисты! Ох уж эти коварные владельцы металлических коробок на колесах, они так и норовят остановиться не позднее того момента, когда вам вдруг захотелось перейти дорогу. Не позднее – это крайний случай, а норма – значительно раньше. Т.е. вы сами еще не подозреваете, что хотите воспользоваться нерегулируемым пешеходным переходом, а водитель уже в курсе, уже остановился, уже терпеливо ждет, когда вам в голову придет это очевидное и естественное желание. Улицы в Цюрихе можно пересекать с закрытыми глазами или наоборот с широко открытыми (любуясь дивной архитектурой) в произвольном направлении безо всякого риска для жизни. Однако следует помнить, что всякий раз, когда машина останавливается, это означает, что она вам помешала. Постарайтесь использовать эту особенность цюрихских автолюбителей по делу, а не то количество мысленных извинений перед вами когда-нибудь обязательно материализуется.
Очередная характерная особенность: решетки на окнах используются только в качестве украшений. Никакой другой задачи, кроме декоративной, перед ними не ставится. И этого им мало. Они не пристегивают велосипеды – совсем уже распоясались. Но как бы дико это ни звучало, рядовой житель Цюриха не успокаивается даже на этом, и во время прогулки обязательно встретятся мопеды и мотоциклы с оставленными ключами зажигания – это означает, что хозяин отлучился ненадолго и скоро вернется. Никакой культуры безопасности, а еще европейцы!
Да, если уж завели разговор об автолюбителях, то логично было бы упомянуть, что свои предпочтения жители Швейцарии отдают немецкому автопрому: примерно половина автомобилей сделана в Германии, а в оставшейся половине лидируют «французы», следом за ними – «японцы», а потом уже все остальные. Упс, извините, не все: российский автопром, разумеется, расположен особняком, т.е. он вообще нигде и никак не расположен. Швейцарцы выбирают автомобили практично, почему-то никак не учитывая при выборе расстояние между своими пальцами. Здесь ездят на «порше», но почти не видно «ягуаров», здесь катаются на «БМВ», но плюют с высокой башни на «ламборгини». Именно здесь я в первый раз увидел BMW i8 – впечатляющее зрелище. О машинах еще будет время поговорить, а пока вернемся на улицы.
Кто-нибудь может хитренько спросить, сжимая в кармане известную конфигурацию из трех пальцев: «А что делает автомобиль на тротуаре?» Отвечаю. Если в Цюрихе автомобиль стоит на тротуаре, то это означает только одно: там есть разметка для парковки. Часто на парковке обозначен номер автомобиля, который может здесь остановиться. Редкие исключения – туристы из отсталых стран вроде России. Это был спойлер, т.к. о нарушениях впереди, сейчас же смотрим на нетипичную для Цюриха картинку: велосипед используется не в качестве физкультурного снаряда, а как средство передвижения. Не, конечно, чудаков в Цюрихе хватает, но все-таки большинство неавтомобилистов предпочитают мопеды и мотоциклы.
При том, что Цюрих – самый крупный город в стране, он не производит впечатление перенаселенного.
Жилые районы, т.е. районы расположенные вдали от исторического центра, культовых зданий, штаб-квартир и пафосных банков, представляют собой небольшие домики, часто на 6-8 семей, обязательно утопающие в зелени, и идеально чистые тротуары/мостовые. Если что и попадается иногда под ногами: упавшие листья, которые с утра будут обязательно убраны. Местные жители до того уже, кажется, привыкли помогать всем вокруг, что вам достаточно остановиться посреди улицы, как кто-нибудь обязательно спросит, не помочь ли чем. Частенько спрашивающий не понимает английского, чему страшно огорчается и начинает носиться в поисках переводчика. Тут уже сам начинаешь носиться за добровольным помощником и жестами, словами и мимикой успокаивать волонтера, мол, я уже всё ферштейн, мол, данке шон, мол, фройнтшафт и ауф видерзейн. Так и бегают люди, улыбаясь и бесконечно благодаря друг друга. Думаю, что не стоит отдельно упоминать: в Швейцарии вам говорят «спасибо» на каждом углу, в каждой жизненной ситуации и вообще просто всегда.
Следующая фотография достойна короткого, но особого разговора.
Думаете, что это какая-то достопримечательность, шедевр Ренессанса или памятник великой жене великого правителя? Нет, нет и нет. Это… В Швейцарии очень много воды. Причем, воды чистой, родниковой, питьевой и вкусной. И вот они, эти глумливые циники, не сумели додуматься ни до чего более умного, как со Средних веков втыкать на каждом углу фонтанчики для питья, обозначенные какой-нибудь фигурой мальчика или девочки (в данном случае над краником с водой расположилась девочка). Больше того, вода течет постоянно, без перерывов. Уж от чего-чего, а от жажды вам смерть в Швейцарии не грозит. И какой тогда смысл в продаже этой воды? А вот представьте, что все равно воду покупают, я сам видел! Покупают в магазине, около которого 24 часа в сутки льется вкуснейшая минералка. Зачем? Наверняка, чтобы снова цинично поизмываться над нервной системой русских туристов. В России воды значительно меньше…
Для вящего успокоения вывешиваю типичный цюрихский фонарик.
Пора бы уже перейти к действительно достопримечательностям. Начинать можно с любого края, например, выбрав не самую известную и не самую посещаемую туристами евангелическо-реформатскую Церковь Энга. Реформатство – это группа возникших в XVI веке кальвинистских церквей, начавших реформацию католической церкви и до того увлекшихся, что дело, разумеется, дошло до войны. А кто бы предполагал иное? Во Франции реформаторов называли гугенотами. Ну, тут, пожалуй, все помнят, чем закончился референдум, проведенный темной французской ночью. Так вот, возвращаясь к церкви Энга. Надо же такому случиться, что все эти кальвинисты должны были называться иначе, ибо именно в Цюрихе начал проповедовать первый реформатор в истории церкви: настоятель кафедрального собора (собор мы еще увидим) Ульрих Цвингли. Именно его пламенные речи породили массы фанатов и поклонников, продолжателей и апологетов, в т.ч. и вставшего во главе Женевской церкви Жана Кальвина. Так что, не кальвинистами они должны были называться, если по-справедливости, а цвинглистами. «Но мы все чаще прославляем первых, Не ведая, что славим лишь вторых». И через пару-тройку столетий благодарные цвинглисты поставили в Цюрихе свою собственную, евангелическо-реформатскую церковь, чтобы не бегать с ножами по кафедральным соборам. Такая вот история.
Те бурные события уже давно забыты. Швейцария соблюдает не только внешний, но и внутренний нейтралитет. Если говорить о Цюрихе, то он, конечно, не избежал нескольких войн, но они пощадили его облик, не став уродовать здания и постройки, не разваливая до основания дикарскими руками турецких завоевателей, не стирая в пыль варварскими методами немецких нацистов. Город за всю свою историю только один раз находился под бомбежкой. И кто бы, вы думали, отбомбился по этому райскому уголку? Американцы! Можно себе представить состояние всех участников этой трагикомедии, когда 4 марта 1945 года на город по ошибке (!!!) было сброшено почти 25 тонн смертоносного груза. Благо, работали наводчики спустя рукава, и фатальных разрушений не произошло. А сейчас здесь живут, мирно соседствуя, люди всех рас и вероисповеданий, напоминая собой одну счастливую семью.
Вот так насмотришься на них, расчувствуешься, а потом начинаешь поиски мимимишных видов с цветочками и шариками. Аж самому противно.
Основные архитектурные памятники Цюриха скучковались неподалеку от того места, где начинается не очень бурная, но очень гордая речка Лиммат, вытекающая из Цюрихского озера. Набережная Лиммата выглядит живописно даже в плохую погоду.
Самая симпатичная тут, конечно же, дама: женское аббатство Фраумюнстер. Аббатство красиво не только снаружи, т.к. витражи были сделаны самим Марком Шагалом. Однако, с витражами вышел постыдный конфуз. Я долго пытался понять, почему старичок у дверей мне так усердно втолковывает, что это церковь Клауса. Еще мысль возникла, чтобы он попробовал искать дурачка за три сольдо в каком-нибудь селе, а мне-то уж известно, как называется эта милая церквушка. Когда же покивав с минуту головой и услышав очередное «спасибо», я взялся за дверь, мне уже чуть ли не на пальцах (с миной на лице, обозначающей мировую скорбь) втолковали, что эта церковь не Клауса (я и сам это знал), а церковь «клаус», т.е. «close». Ну что мне поделать с их немецким произношением?! Да еще и церковь закрыли, негодяи.
Осталось только развернуться и сделать вид, что я всю жизнь мечтал полюбоваться на лимматских лебедей.
Впрочем, ничего плохого о лебедях сказать не могу: красивые.
Возвращаюсь по Мюнстербрюкке на противоположный берег, оборачиваюсь,
смотрю на старейшую (год постройки: примерно 800-й, с последующими доработками и перестройками из романского в готический) церковь Цюриха с самыми большими часами в Европе – евангелическая Церковь св. Петра –
и ныряю в переулок.
А теперь музыкальная пауза. До следующей части.
