ФАШИЗМ, МОЛОКО И ГУСИ
Зарганс близоруко щурится из-под низкого козырька вокзала, разглядывая приезжих. У него всего чуть больше пяти тысяч жителей, и каждого он знает поименно. Маленький, но вполне благополучный, вольготно разлегшийся на пересечении трех долин, не любящий тесноты и суеты. Жизнь Зарганса нетороплива и с тем оттенком сытой ленцы, который характерен для успешного участника чемпионата по толканию локтями. Даже овечки, кажется, жуют на склоне траву не для собственного насыщения, а только ради неспешного удовольствия, орошаемого влажной пыльцой чьего-то высшего одобрения. Зарганс смотрит на каждого нового посетителя и пробует на зубок его соответствие своим законам благополучия.
В нем нет ничего наносного, никакой показухи, жизнь проста и понятна, она так же естественна, как трава, горы, облака. Зарганс растворился в них и стал частью ландшафта.
Ему много веков, но за все эти столетия он так и не вырос до размеров заметного кружочка на географических картах. Зарганс лишен пафоса и амбиций. Находясь в стратегически выгодном месте, строго на пересечении торговых путей, городок так и не стал шумным центром европейской сутолоки. Но именно по причине важности расположения спокойная жизнь долгое время была не для него. Бывший ранее графством, Зарганс в XV веке скоропостижно лишился своего хозяина, а тот в свою очередь проявил преступную беспечность, не оставив наследника. Разве кого-то удивит, что за земли графства моментально разгорелась короткая, но страстная войнушка, названная Старой Цюрихской войной? Согласно заключенному договору после всех этих страстей Зарганс стал совместно управляться семью кантонами. И только в 1803 году его передали кантону Санкт-Галлен, благодаря мудрому императору Наполеону, изрядно потрепавшему карту Европы. С тех пор никто прав Санкт-Галлена не оспаривал, не взирая на малые размеры и численность этого члена Конфедерации (шестой по величине кантон Швейцарии). Можно предположить, что всех отпугивал грозный герб кантона (нарисованный только в XVII веке), на котором изображен топор, воткнутый в фасции – все верно, тот самый fascio, выбранный милым дуче Бенито Муссолини в качестве эмблемы своей партии. А может быть, дело не в этом, может быть, швейцарцы просто очень сильно уважают французского императора.
Главная достопримечательность городка – одноименный замок (Schloss Sargans). Строить его начали аж в двенадцатом веке, в следующем – сдали в эксплуатацию, а потом на протяжении еще четырех столетий достраивали и улучшали, хотя чего там достраивать-то? Карандаш и карандаш, строго и скупо. Но в этой строгой суровости есть, безусловно, свое рыцарское очарование.
Неподалеку от замка стоит еще одна примечательная постройка – часовня (Spleekapelle) 1502 года выпуска.
Но в основе своего облика Зарганс опирается вовсе не на музейную старину, а на милую среднеевропейскую провинциальность и швейцарский аккуратизм. Самое время поговорить о названии, которое составлено из двух слов «saar» и «gans», что переводится как «гусь из Саара». По легенде (это не я придумал!) он был так назван выходцами из Саара, которые увидели плавающих в Рейне гусей. Весьма сомнительная легенда, если честно. Рейн протекает не через Зарганс, а несколько в стороне от него, да и гуси – не вот вам какая невидаль, чтобы взмахивать руками и истошно голосить: «Ганс, смотри-ка, гуси! Настоящие!» Впрочем, простим зарганцам эту маленькую прихоть, тем более что они одного из тех гусей даже на герб города поместили.
Тот, кто уже встрепенулся при слове «Рейн», может временно расслабиться. В верхней части знаменитая река не впечатляет и представляет собой обычную маленькую речушку типа московской Яузы, только с окультуренными берегами и чистой водой. Ничего особенного. Альпийский Рейн интересен только одним: он является восточной границей Швейцарии. Куда большее впечатление производят горы. Особенно – красавец Гонцен.
Примечателен Гонцен богатейшими в Швейцарии залежами красного железняка. Здесь же добывают и марганцевые руды, но нам, ротозеям-туристам, нет особенного дела до его недр, а вот оболочка очень даже радует глаз и формирует надлежащее восторженное настроение. Высота вершины – 1833 метра над уровнем моря. И как истинный европейский модник, Гонцен не расстается с пушистой накидкой из облаков. Разве только по ночам, когда никто не видит.
Находясь в Заргансе, поневоле начинаешь обращать внимание на красоту природы, на мелочи, к которым вас не подведет экскурсовод со словами: «Обратите внимание на эти листья. Их вырастил своей собственной рукой король Зигмунд!» Нет, история здесь уходит на второй план. Она не исчезает, но становится артистом второго плана, а не главным действующим лицом. Бал в Заргансе правит природа (не без помощи человека, разумеется).
А люди ей поклоняются. Ой, это, кажется, не природе поклон адресован, простите, обсдался.
Так или иначе, но совокупность всех вышеперечисленных факторов, легенд и соображений решительно сказывается на жителях. Даже по швейцарским космическим меркам горожане выглядят особенно независимыми. Это настолько бросается в глаза, что возникает даже чувство неловкости, когда слишком близко приближаешься к местному: кажется, что вторгаешься на запретную (и весьма хрупкую) территорию. Странное чувство. И к нему примешивается тайная зависть. А зарганцы – они ведь такие зарганцы, все у них по-своему. Даже тот факт, что город не может быть источником законодательных инициатив в кантоне и инициатором референдумов (для этого надо 8 тысяч голосов, которых в Заргансе просто нет), никак не влияет на самостоятельность жизненного уклада. Взять ту же религию, например. Санкт-Галлен – кантон католический, но вот Зарганс выбирает свою собственную тропу и отдает предпочтение церкви протестантской. Маленькие, а важные. Вот они, зарганцы, стоят около ресторана при главном отеле города (три звезды здесь стоят дорогого, поверьте) и всем своим видом показывают, что деньги туристов им не интересны.
У каждого здесь что-то свое. Кто-то украшает дом рисунками.
Кто-то, отстроив дом в 2008 году, отмечает этот факт появлением фамильного герба.
А кто-то непатриотично вывешивает флаг другого государства. А что тут такого? Имеет право. Независимость в действиях и поступках для Зарганса так же естественна, как присутствие Гонцена.
Как бы то ни было, а Швейцария остается Швейцарией в любом из своих кантонов и в любом из своих городов. Еще одной общей чертой является… обыкновенное молоко. То самое, из которого делают божественный сыр, которое перекатывается волнами в рекламе шоколада «Альпенголд», которое является сырьем для тысяч разнообразных видов продуктов и кормит чуть ли не половину населения. Но оно еще и само по себе является весьма достойным внимания продуктом питания. Когда в первый раз пробуешь швейцарское молоко, то поначалу оно обжигает. Обжигает острым чувством ностальгии, теми картинками из детства, когда молоко продавалось не в прямоугольных пакетах, когда его покупали вообще не в упаковке, а наливали в стеклянные банки из большого алюминиевого бидона литровым алюминиевым черпаком. Коричневые сандалии с дырочками и металлической застежкой на ремешке. Шорты из отдела детской одежды с якорем на кармане. Сачок с вечно ржавеющим ободком и протирающейся на нем марлей. Мандарины на Новый год. Свинцовые фигурки, выплавленные из аккумуляторных решеток. Клюшка из выброшенной елки. И запах, вылепленный из скошенной травы, прелого сена, навоза и утренней росы. Совершенно непонятно, как все это может поместиться в стакан швейцарского молока.
Опять же Зарганс подвержен хроническому швейцарскому заболеванию под названием «порядок». Нет, наверняка, немцы занесли к себе эту заразу из Альп. Мусор, разумеется, в Европе сортируется по видам материалов. Это уже привычно. Но вот чтобы его раскидывали еще и по цвету… Например, вот такие мусорки для стеклянного мусора: зеленого, белого и коричневого. Доходит до того, что уже настолько боишься выкинуть что-то не туда, что, прежде чем выкинуть, подолгу тщательно сверяешь соответствие приемника и опустошенной емкости.
И еще цветы, разумеется. Их может быть много
или не очень, но не быть их не может.
Разумеется, не только цветы. Деревья – такие же полноправные жители, как и люди. Одни деревья приносят пользу (скажем, в виде плодов),
другие исполняют роль цветового оформления,
Третьи и вовсе являются самодостаточным элементом зеленого гарнитура. Кстати, вот тебе, читатель, и вопрос: что это за ёлка такая странная? Мне её потом еще несколько раз доводилось видеть на приусадебных участках.
Если подумать, то все, что было написано в этой части – всего лишь вступление. Невзирая на малые размеры Зарганса, он оказался достоин более близкого знакомства, более пристального. Нет возражений?
Надеюсь, что нет. Тогда вот он перед нами – маленький, но важный городок Зарганс.
