ШВЕЙЦАРСКИЕ ЛЯГУШКИ VS РОССИЙСКИЕ ЗАЙЦЫ
Я был облаком.
Не фигурально, а буквально. В детстве я был пионером. Потом был солдатом. Потом стал кем-то еще не менее банальным. А 27 августа 2014 года я был облаком. Разве можно удержаться от соблазна, когда облака ползают так близко; надо всего ничего: просто подняться по склону. Фотоаппарат испуганно нырнул в надежное укрытие сумки, а я зашагал прямо в белесое ничто. И вот там, находясь в полном одиночестве, где исчезают даже звуки, я понял, что на какое-то короткое время я сам стал облаком – ни веса, ни объема, ни-че-го. Тут же пошел небольшой дождь. Даже не так: тут же мы пошли вместе с дождем. Когда находишься внутри облака, то дождь не падает на тебя с неба, потому что ты внутри него. Капли возникают ниоткуда и оседают на лице, руках, протискиваются между волосами. Дышать дождем глубоко не получится, но освежает он куда лучше, чем «ментос». Вереницы микрокапелек на ресницах прокручивают перед глазами узоры серебристого калейдоскопа. Летний дождь… Летний дождь – это я.
Я был дождём.
Да, понимаю, что вся эта лирика никому не интересна, поэтому приношу свои извинения и возвращаюсь к теме Зарганса. Пожалуй, начнем с самого начала.
Итак, чтобы попасть в Зарганс из Цюриха, надо купить за 31 франк билет в вагон второго класса. Чтобы не путаться с изрядно потеющим нынче текущим курсом, буду переводить по-прежнему в те рубли, которые я отдал при покупке евриков в августе 2014. Стало быть, теневые 1340 рублей нырнули в глубины автомата, и это совсем не мало, разумеется, за быстрые 90 километров пути. Но не забывайте, что дело происходит в Швейцарии, где жизнь дорога и прекрасна. Рубли нырнули в автомат, а вы – в двухэтажную электричку (скорее всего, но может попасться и обычная одноэтажная), например, вот в такую.
Ремарка на всякий случай:
Если вы не находите на карте Зарганс, то попробуйте найти Мельс. Дело в том, что эти два города разделены только железной дорогой и дойти из Мельса в Зарганс – дело полутора минут. Выглядит это так: на фото ближе к нам видно западную оконечность Зарганса, а сразу за железной дорогой – дома Мельса.
Первое, что вы увидите после того, как поднимите глаза… Нет, первым, конечно, будет вокзал, но через минуту придет осознание, что в первую очередь вы увидели не его. Это сложно объяснить, но на самом деле вокзал останется в краткосрочной памяти как бы невидимым, потому что ваши глаза надежно зафиксируют в качестве первого впечатления горы и облака.
А потом вас наверняка потянет подняться на гору и стать облаком. Что я и сделал. Так что по всему получается, что это вовсе и не лирика никакая, а естественная нить повествования. Поэтому еще чуть-чуть продолжу затянувшееся вступление.
Я выпал дождем на травяной склон и встретил первых жителей. Нет, овечкой я быть не хотел, поэтому обошел их стороной и двинулся напрямик к древнему замку. Овцы не обратили на меня никакого внимания.
Здесь рассказ приобретает ту степень драматизма, которая заставляет переходить на зловещий шепот.
В зарослях горной растительности промелькнул сарай. Неважный какой-то сарайчик, бессмысленный. Возле него скучковались три неясных фигуры в форме цвета «хаки». «Вежливые люди и сюда добрались», – смекнул я и щелкнул затвором. Очевидно, что оранжевый рюкзак и наглая физиономия не способствовали моей маскировке. Это оказалось очевидно и для военных. Старший по званию окликнул меня и пошевелил чем-то в районе поясницы. Бежать по горам от солдат? А если это на самом деле наши «вежливые»? Они же и ухлопать могут за здорово живешь. Я вытянул руки вперед, показывая, что в них нет ничего, кроме фотоаппарата, и обреченно двинулся к диверсионной группе.
Оказалось, что это швейцарские военные. На учениях. Офицер (нормальный парень оказался, на инглише общается без проблем) Петер спросил, что это я делаю. Я ответил, что фотографирую окрестности, но случайно в кадр и они залетели. Показал. Видя неодобрительную мимику, показательно удалил кадр. На этом инцидент был исчерпан. Мы разговорились. Я рассказал, что приехал туристом из России, что давно мечтал о такой поездке, что всего лишь второй раз за границей своей безумной родины, что тоже служил в армии, но только очень давно, еще в Советском Союзе. Петруха заинтересованно спросил, в каких войсках. Когда он услышал, что я служил в войсках гражданской обороны, Петер выразил всеми доступными ему способами свое восхищение. Ему так понравилось это название (– А у нас таких войск нет. – У нас уже тоже.), что он минуты две тряс мою руку и повторял, как это здорово защищать гражданское население, а не нападать на чужие народы. В свою очередь я тоже задал парочку-тройку вопросов. Они оказались кадровыми военными, получающими за свою службу немаленькую зарплату. Здесь у них учения. Их задача – точная наводка артиллерийского огня по отдельным районам захваченного Зарганса, где наблюдаются скопления вражеской силы и техники. Стараясь не обнаруживать себя, три наводчика, сверяясь с картой (которую они прикололи на тот самый неважный сарай), передают координаты артиллеристам, которые в свою очередь производят холостые залпы, а компьютер обсчитывает, куда именно прилетели снаряды. Вот такая у них работа.
Крайне довольные друг другом мы уже было расстались, но я все-таки решился и попросил сфотографировать их. Петя взгрустнул и выдвинул мне требования, которые должны быть соблюдены при съемке: в кадре не должно быть офицеров, карт, шевронов, указывающих на подразделение и род войск, а также не должно быть различимо воинское звание. Я выдал короткое «ОК» и сделал кадр.
Зарганс уцелел. И город, и замок. Чему я был очень рад, проходя мимо фонаря в средневековые ворота.
Окна замка гостеприимно расцветали не решетками, но цветочками. И знаете почему?
Потому что уже лет двадцать (как его купили очередные хозяева) замок функционирует в режиме ресторана. Нет, есть тут, само собой и маленький музейчик, но основная функция – ресторан. Поесть там стоит от 65 до 105 франков (от 2800 до 4500 рублей), если вам не нужен алкоголь. Еда разнообразна, но особенно тетенька в передничке нахваливала блюда из конины и баранины. Я сказал, что у меня пост.
Замок находится под надежной охраной двух пушек. Одна посовременнее, менее интересна и задвинута на задний план, а главная надёжа и опора… Я специально убрал цветность, чтобы фотография была в тональности «хаки». И нет, наводчики не с этим орудием сотрудничают.
А над пушкой возвышается башня-карандаш, по которой хорошо видно (современники еще и упростили задачу дополнительным тюнингом), как она изменялась с XII по XVII века.
Но какой же отсюда вид открывается! Несколько столиков вынесены прямо на смотровую площадку. Поход в музейчик – 12 франков. Ужин в ресторане – 105. Отмечать день рождения в таком заведении – бесценно. А под ногами – Зарганс, устремленный к свету.
Да и без всяких строений, без панорам, без артефактов просто посмотри перед собой и скажи: «Лепота!» Ну а разве не лепота?
Если напрячь зрение или объектив, то можно даже полюбоваться Нойвальдом, находящимся примерно на расстоянии 6 километров.
А вот рассматривать протестантскую городскую церковь (как символ независимости Зарганса) можно безо всякого напряжения. Даже непременный гусь на крыше угадывается.
И поскольку уж была заведена речь об Альпийском Рейне, то стоит, пожалуй, для полноты обзора и его показать. Благо отсюда он неплохо виден. Вооон там, под мостом.
Говорил же, что ничего особенного. Пора спускаться.
И здесь, отметив по дороге маленькую клетушку, в которую затолкали деву Марию (или кто это такая с младенцем на руках?), перейдем… Вот еще буквально секундочку. Чем-то похожую клетушку (только без девы) я видел в Веспреме. И еще тогда гадал, что же это за религиозный аналог дома Тыквы, но так до сих пор и не знаю.
Не отвлекаемся на всякие глупости, потому что на протяжении спуска нас будут сопровождать исключительно растения. Во-первых, виноградники. Без них тут никуда. На любом мало-мальски пригодном клочке земли местные обязательно разместят виноградник. И не важно, какой величины, главное, чтобы свой.
Ровные ряды виноградников – обязательный атрибут горного склона.
В основном здесь выращивается сорт пино нуар, хорошо чувствующий себя в умеренно прохладном климате. Переводится название с французского смешно – «черная шишка» и имеет немецкий аналог устрашающего звучания: шпатбургундер. Для еды виноград не годится, зато вино, говорят, из него получается со сложным и запоминающимся вкусом. Не знаю, не пробовал.
Яблоки мы уже видели, виноград – тоже. Остальное по мелочи: шиповник (кто и зачем сюда этот красный шнурок повязал?),
терновник
и даже барбарис хорошо известны нам, жителям средней полосы.
Еще раз попрошу прощения, но без цветочков танец на цыпочках окажется незавершенным. Поэтому диконькай цвяточек:
И цвяточки домашния:
Фуф, отстрелялся по флоре.
А в остальном, казалось бы, обычный город. Но в каждом обыденном кадре есть нечто, что делает его необычным. Допустим, обычный подъемный кран. Но вот странно стоять на уровне стрелы. А куда кран-то поставили? Яму для него вырыли специальную, что ли? Нет. Это называется ландшафтом.
Или обычная улочка. А где тротуары? Почему ступеньки прямо на мостовую вываливают выходящих из дома? А потому что не нужен здесь никакой тротуар: трамваи по улице не ходят, а машина объедет. Здесь не носятся на автомобилях, не подрезают друг друга, не пугают пешеходов. Машины движутся степенно и даже задумчиво, словно бы сами любуются окружающими видами.
И еще раз повторите про себя: заштатный городишко, даже не городишко, а поселок, чуть более 5000 жителей, минимум приезжих. Вы можете представить себе вот такую улицу (чистую, уставленную цветами, с вылизанными домиками) в аналогичном российском населенном пункте? Даже зажмурившись. Можете? У меня не получается.
Хорошо, даже не улицу. Один дом. А?
Или чтобы какой-нибудь житель построил себе маленькую персональную молельню? Сложно представить, не правда ли?
Хорошо, на молельню много кирпича надо. А что скажете насчет вазона? Небольшого такого, но веселого вазона? Ах, из бюджета на него денег не выделили? А кто выделяет зарганцам?
Ну, или хотя бы просто глиняная лягва?
Насчет лягвы расскажу. Живет у нас в Медведково на улице Широкая один энтузиаст. Он делает фигуры животных и размещает их на газоне перед домом. Первыми появились два лебедя, ладно вырезанные из автомобильных покрышек. Потом появилась (из тех же покрышек) черепаха с нелепой шляпой и в солнечных очках. Вскоре очки пропали. Тогда рядом с черепахой встал заяц-футболист. На белой груди зайца был нарисован красный ромбик. Через неделю ромбик оказался густо перечеркнут черным. Кому-то не нравится «Спартак». И этот кто-то считает, что зайца поставили именно для него. Есть такая категория граждан, которая считает, что у нас все, что на улице – для него и больше ни для кого иного. А раз так, то и делать можно все, что вздумается: снять очки, начеркать, разбить стекло на остановке. Зайца потом и вовсе разломали, а черепаха еще два раза меняла очки, но в итоге сдалась и теперь стоит «слепая».
А у лягвы никто даже глаз не оторвал…
Нет, конечно, ничего идеального в мире не существует. Вот и травка (та самая, чудная шейцарская травка) между плитками прорастает, потеки не очень симпатичные. Но пожарный гидрант стоит сотню лет и еще века простоит. Но вода в питьевом фонтанчике льется без перебоев и без счетчиков. Мы-то не можем себе позволить такое расточительство, пусть и живем в стране с самыми богатыми запасами пресной воды. У нас каждая капля на счету. На нашем ЖКХ-счету. Все это потому, что мы – рачительные, а швейцарцы – моты. Наверняка.
Тут критик воскликнет: «Здесь всё в белом цвете!..» Дружок, я всё знаю, вот тебе приз: бесхозное оконце. Ни у кого нет желания стать владельцем?
На этой позитивной ноте считаю экскурсию по Заргансу оконченной. Осталось только закрепить пройденный материал.
Горы.
Замок, Гонцен, облака.
Часовня.
Вот, вроде бы, и всё.
Эй-эй-эй, подождите! Я, растяпа, совсем забыл про крыши. Что же, пусть они будут факультативно.
Времени уже к часу дня, как показывают часы.
Пора в дорогу: Большой План зовёт.
Позади сутки в Швейцарии. Впереди – главная цель, вершина Большого Плана, после останется только плавно съехать с неё. Рельсы убегают на юг, а нас ждет автобус в противоположную сторону.
