18 окт. 2020 г.17 мин. чтения

Евро-2015 в картинках. Часть 11: Роттердам, Нидерланды.

СКАЗ О МНОГООБРАЗИИ ВЕРЫ И ТРУДНОСТЯХ СТРОИТЕЛЬСТВА

В перестроечные годы на книжные прилавки хлынула мощная волна ранее «запрещенной» литературы, в том числе и «про это». Уровень данной литературы был весьма сомнительным, но отдельные места радовали непосредственностью авторов, открывающих для себя новый мир. Одним из шедевров той поры является мудрое замечание в одной из многочисленных «энциклопедий секса»: «Половые органы у мужчин сконцентрированы в одном месте, а у женщин разбросаны по всему телу». Если подходить к европейским городам именно с такой меркой, считая их людьми, а достопримечательности – «половыми органами», то Роттердам – редкая женщина в обществе мужчин. Этот город требует от гостей мобильности, здесь нет никакого исторического центра, поэтому не так уж и важно, где именно перемещаться, главное – не стоять на месте.

Вряд ли церковь Александра Невского можно назвать большим или важным органом на теле города, но блеск ее заметен издалека.

Роттердам – город многонациональный, и каждая нация хочет себе свою отдельную церкву. Русские посещают свой скромный Храм святого благоверного великого князя Александра Невского. Ну, как посещают… Из «Правил поведения в храме»:

Хорошо, если в Храме есть место, где вы привыкли стоять. Проходите к нему тихо и скромно… Если же такого места пока нет, не смущайтесь.

Так и представляется: «Любезный, перепаркуйте свою семью, пожалуйста, у меня на это место до Покрова абонемент». На Пасху же здесь обычно аншлаг – человек пятьдесят, не протолкнешься. И в буквальном смысле икон в храме больше, чем людей.

Еще из «Правил поведения…»:

В храм принято приходить в опрятной и скромной одежде - она не должна служить поводом для соблазна. … Недопустимо заходить в храм в шортах, солнечных очках и т.д.

…не приходите в Храм со своими свечами…

На Божественную Литургию православные подают записки о здравии живых близких (крещеных, православных) и о упокоении умерших. … Чтобы не смущаться, следует помнить, что различие цены записок отражает лишь разницу в сумме вашего пожертвования на храмовые нужды.

Не любопытствуйте и не всматривайтесь в окружающих вас…

В русском православном храме принято стоять и только в случаях нездоровья разрешается сесть и отдохнуть.

Следите, чтобы ребенок не терял крошки от просфор.

Причащаться без исповеди разрешается только детям до семи лет. … Перед Причастием нельзя ничего есть и пить, начиная с двенадцати часов ночи.

И главное: ПЕРЕД ВХОДОМ В ХРАМ НЕ ЗАБУДЬТЕ ВЫКЛЮЧИТЬ СВОЙ МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН! (Caps Lock аутентичный)

Шутки шутками, а надо же куда-то ходить русским православным, уезжающим подальше от сакральных скреп. В Нидерландах это единственный каменный «собор» РПЦ, мечтой о котором почти десять лет жил молодой и деятельный настоятель прихода Григорий Красноцветов. В то время приход довольствовался домовой церковью, средства на которую были выпрошены в 1958 году у русской зарубежной церкви архимандритом Дионисием (до этого и вовсе приходилось православным на баржу, где разместили голубятню, названную временной церковью). Но примерно в 1993 году недавно назначенный настоятелем Григорий Красноцветов выдвинул прожект строительства каменного храма. Бегал он с этой идеей вплоть до 2002 года, пока не нашел в лице митрополита Смоленского и Калининградского гражданина Гундяева по прозвищу «Кирилл» весомую поддержку. С 2002 по 2004 собор строился не слишком торопливо и 20 июня был подписан акт о внедрении культового здания в эксплуатацию. Разумеется, на освящении здания в этот день главной персоной был Владимир Михайлович Гундяев, но самым счастливым человеком – Григорий Красноцветов. О нем, пожалуй, стоит чуть подробнее.

Как это ни странно, но родился Гриша (18.01.1961, Ярославль) в семье советского священника. Однако бегать по амвону с кадилом молодому человеку казалось глуповато, и пошел он после окончания школы поступать в Мединститут. Увы, но учился Григорий не настолько хорошо, чтобы успешно сдать вступительные экзамены, поэтому (с тайной надеждой на бронь от армии) он устроился работать на кафедру судебной медицины, рассчитывая на удачу в следующем году. Плохо же юноша Григорий знал советские военкоматы! Два года в сапогах хорошенько прочистили мозги неудавшемуся медику. Прислушавшись к папенькиным советам, сын поступил в Ленинградскую духовную семинарию, а через три года – в духовную академию, которую и закончил в 1988 году. Через год он уже священник в Князь-Владимирском соборе Ленинграда, одновременно становится членом Воспитательского совета, читает «Церковный устав» в Ленинградской семинарии, а также выступает с лекциями среди рабочих, студентов и школьников. За особо выдающиеся заслуги 29-летний активист направляется на работу в загранку, его назначают настоятелем церкви в Роттердаме. Дальше начинается самое интересное.

Каким-то таинственным образом Красноцветов получает доступ к архивам. В 1999 году он передает в российский государственный архив литературы и искусства переписку между Иваном Шмелевым и Ольгой Бреддиус-Субботиной, на основе которой в 2003 году издают первый том книги «Роман в письмах». В 2005 году министерством юстиции Нидерландов назначается тюремным священником и начинает окучивать эмигрантов и заключенных из стран бывшего СССР. Тут и подходит история к весьма неоднозначному эпизоду.

Летом 2012 года инженер-конструктор Александр Долматов бежал из России, попав в список преследуемых (а дома у него по сложившейся в органах традиции был проведен обыск) по т.н. «Болотному делу» (6 мая 2012 года московские власти жестоко разогнали мирный и согласованный ими же марш-митинг на Болотной площади), и попросил политического убежища в Нидерландах. В статусе беженца Александру было отказано и 17 января 2013 года при странных обстоятельствах Александр погибает в депортационной тюрьме (официальное заключение: самоубийство). Здесь-то и появляется на арене уже знакомый нам Григорий Красноцветов, который общался с Долматовым на протяжении последнего месяца его жизни. Именно от Красноцветова поступает посмертная записка, якобы переведенная попом на нидерландский язык со слов Александра Долматова: «Глупыми и бессмысленными были последние мои годы. Полными наркомании и разврата. Лень, самовлюблённость, прелюбодеяние не дали мне развиваться». В конце записки он просит перевезти его тело в Россию. По этой записке к самому Григорию ни у кого почему-то вопросов не возникло. Впрочем, и сам Григорий не долго протянул после этого и 27 февраля 2017 года благополучно скончался. Тело его захоронили на Никольском кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской лавры.

Из интервью с Григорием Красноцветовым: «[Приехавшие сюда, в Нидерланды] понимают, что человек здесь всегда будет не своим, как бы он хорошо ни говорил по-голландски. При всей толерантности этой страны ему в какой-то момент скажут: «Ты не наш, ты чужой».» Наступил ли такой момент для Красноцветова?

Что же до собора, то при том, что размерами он едва превосходит советские общественные туалеты, всегда можно выбрать правильный ракурс, чтобы показать его значительность.

Подобных маленьких церквей в Роттердаме предостаточно. У французов тоже есть своя собственная церковь – Валлонская, или как её ещё называют – «французская церковь на Хоогстраат». Тоже веселенькое заведение, но события, предшествовавшие появлению этой церкви, были не самыми радостными.

Непримиримые католики де Гизы во второй половине XVI века начали активные действия по выдворению гугенотов-протестантов (сейчас бы их назвали сектантами) с французской земли. Но это вам не свидетелей Иеговы запретить. Результатом религиозных амбиций стала целая серия войн на территории Франции. Разумеется, страдали от этих войн в равной степени и католики, и протестанты, но что более важно – внутренние войны вредили экономике и, в конечном счете, были невыгодны для знати. Поэтому, когда в войне трех Генрихов окончательно и бесповоротно одержал победу лидер гугенотов Генрих Наваррский, ставший Генрихом IV и положившим начало династии Бурбонов, подавляющее большинство всех кругов населения с облегчением приняло подписанный в 1598 году Нантский эдикт, дающий равные права вероисповедания, как католикам, так и гугенотам. Почти сто лет длился «Великий век» межконфессиального мира и добрососедства. Но Людовик XIV всё испортил и в 1685 году отменил эдикт под предлогом того, что большинство добропорядочных гугенотов уже давно перешли в католичество. Протестантам ничего не оставалось иного, кроме как дать дёру. Разбрелись они по всей Европе (многие рванули через «Канал» в Англию, где и осели в кальвинистских общинах), но большинство предпочли ближних соседей: Нидерланды и Бельгию (однако, из южной Бельгии по тем же самым причинам беженцам пришлось вскоре сворачивать удочки повторно и на этот раз уже переезжать к голландцам).

Так получилось, что построенный в 1657 году Роттердамский молитвенный дом от муниципалитета Валлонии к концу XVII века резко поправил дела с посещаемостью. Несколько раз церковь планировалось перестроить, предлагались весьма честолюбивые проекты, но каждый раз случались то понос, то золотуха, то нехватка денег (третье – чаще всего). Так или иначе, но со временем французы ассимилировались и стали ходить по другим культовым заведениям, а протестантская община Валлонии прекрасно обходилась имеющимся молитвенным домом. Домик был так себе, но в 1922 году бывшим гугенотам предложили искать другое место в связи расширением города и плановой застройкой района. 23 сентября 1923 года 6-летняя дочка министра закладывает первый символический камень в основание новой церкви, а 13 сентября 1924 года церковь уже готова и при скоплении важных официальных лиц освящена и запущена в действие. Что удивительно: церковь сумела выстоять во время бомбардировки в 1940 году. Наверное, благодаря своей неприметности.

В эту церковь можно заходить в солнечных очках, шортах, здесь можно сидеть, крошить, любопытствовать, всматриваться в окружающих (если окружающие позволят), посетить уютный садик во дворе (с единственным во всем Роттердаме шелковичным деревом!) и при этом вы можете не только не выключать мобильный телефон, но даже попытаться изловить парочку католических или православных покемонов. Но и это еще не всё! Валлонская церковь славится спектром своих услуг. В ней можно проводить свадьбы и корпоративы по доступным ценам! Вместимость большой церковной комнаты – 225 человек, а есть еще три маленьких помещения для презентаций и прочих мероприятий – от 6 до 60 человек. Оцените гуманность цен: аренда большого зала на день – 625 евро, комната церковного совета – 90 евро, сад с беседкой и столами – 160 евро, а если нужно декорировать помещение, или провести уборку после гуляний, то дополнительно потребуется еще 35 евро. О, дивный, чудный мир.

А вот шотландской церкви повезло куда меньше. Англоязычная протестантская церковь в пресвитерианской традиции была поставлена в 1697 году и слыла очень популярной среди шотландских купцов, моряков и прочей солдатни в юбках. Но как-то немцы её немножечко того. И с 1940 года у шотландцев в Роттердаме не стало своей церквухи. Когда первая очередь восстановительных работ после WWII закончилась, по коридорам чиновников потянулись караваны просителей. Среди прочих в этой разношерстной толпе толкался и мужик в гольфах. Периодически он поднимал с пола кожаный пузырь с отростками и начинал изо всех сил дуть в первое попавшееся отверстие. Администрация поначалу решила, что это активист, ратующий за аудио-мемориал всем жертвам человечества, начиная с Авеля, демонстрирующий модель (масштаб 1:300) Предсмертного Стона Человечества. Когда же выяснилось, что голые коленки хотят всего лишь маленькую церквушку, разрешение было моментально выдано, и 12 ноября 1951 года скотиши уже проводили торжественное мероприятие «Первый камень». Проект для церкви разработал достаточно известный в Нидерландах архитектор-традиционалист Матеус Карел Август Мейшке (здание муниципалитета в Спейкениссе – его работа). Как и положено традиционалисту, Мейшке не потребовал много денег и не предложил никаких оригинальных идей. Дешево и с традицией церковь была открыта в сентябре 1952 года. Самое любопытное в этом здании то, что левое крыло – это еще одна церковь – баптистская. Добрые шотландцы приютили обездоленных и сирых баптистоидов, которым нечем было пугать муниципальную администрацию, с тех пор так и существуют в одном здании две конфессии.

Роттердам – шумный город, но и он имеет немалое количество районов, где можно спокойно побродить по улицам, не перегружая уши шумовыми эффектами. Церкви преимущественно стоят именно в таких местах. Но не только церкви. Школы по возможности тоже прячутся подальше от туристических троп.

Примерно тогда же, когда открыли Zeemanskerk (так люди прозвали Шотландскую международную церковь в Роттердаме), в 1952 году, неподалеку построили и школу для особой категории детей. В ней учатся дети с проблемами речи. В 1960 году школа стала называться именем известного нидерландского отоларинголога и логопеда доктора L. W. Hildernisse (умер 15 июня 1959 года). Но речь идет не только о логопедии. У нас в России как-то не принято считать затруднения с запоминанием слов и их значений – проблемой речи. Не можешь запомнить? Значит, ты дебил. В школе Хилдерниссе детей с раннего возраста (дети от 4 до 13 лет) по специальным методикам учат запоминать и использовать новые слова и термины. Как правило, после этой школы ребенок получает возможность обучаться в традиционной школе наравне со сверстниками. Архитектура, конечно же, не Бахчисарайский фонтан, но в данном случае формой можно пренебречь ради содержания.

А за современными формами тщательно следят вот в таких офисах. Так выглядит рабочее помещение филиала итальянского архитектурного агентства NIO. Кстати, именно здесь разрабатывался проект станции метро «Новопеределкино», который по оценкам жюри занял первое место. Но, как известно нам (пусть и не всем), заказ ушел в Латвию, т.к. за проект станции, разработанный бюро «United Riga Architects», выступило голосование на сомнительном проекте «Активный гражданин».

Вот одно из творений роттердамского NIO, в котором располагается «Журнал арбитража». Современненько. Впрочем, в их портфолио больше сотни зданий, среди которых есть приличное количество конструкций с изрядной долей изощренности.

По рассказам о Роттердаме может сложиться впечатление, что ничего старше 1940 года в нем не осталось. Это не так, кое-что сохранилось. Среди этого кое-чего и церковь Святого Лаврентия, или как ее называют местные – просто Большая церковь. Весьма занятное зданьице, если приглядеться.

По всем канонам жанра сначала на месте Большой стояла не очень большая деревянная церковь Святого Лаврентия и Магдалины, которую соорудили в 1350 году, а в 1448 году поломали, чтобы соорудить новую, каменную. Строить начали новое здание весьма оригинально: с башни. С башней особенных проблем не возникло и уже через 11 лет после начала строительства (1460) она была готова принимать первых самоубийц. Тут же к ней начали пристраивать и саму церковь, выполняемую в стиле поздней готики, о чем вскоре пожалели, но деваться было некуда: проект утвержден, бюджет выделен, камень заложен. К концу пятнадцатого века закончили и церковь, но как-то глуповато смотрелась отдельно стоящая церковь и такой же высоты башня, трущаяся о церковный бок. Новый архитектор много денег не взял, поразив всех неожиданностью и дешевизной решения: «Мы сломаем только кусок стены, а потом встроим её в башню». Это самое «только» умудрились растянуть до 1525 года, когда официально работы были закончены и церковь освящена по всем правилам церковных освящений.

Казалось бы, молись и радуйся, но нет, жгло попов ретивое: коротка башенка. Следующий зодчий закатал рукава. «Я, – говорит, – вам такую башню забульбеню, наверх забираться умучаетесь». Но что-то пошло у него не так. Во-первых, 1548 год, когда приступили к увеличению башни, был периодом расцвета Ренессанса и в моду вошли цилиндрические своды. Архитектор-сподвижник весь извелся, пытаясь сохранить художественный почерк предшественников и одновременно вписаться в модные тенденции. Во-вторых, он просто оказался безответственным работником. Вследствие своей безответственности и умер, освободив место у штурвала Хендрику де Кейзеру. Впрочем, случилась смена караула не сразу, потому что в 1572 году католическую церковь Святого Лаврентия отжали себе протестанты, которым поначалу не было дела до башни: необходимо было стереть все рисунки, расколоть все скульптуры и снести все алтари. После того, как церковь приобрела человеческий вид, позвали архитектора. Хендрик обошел со всех доступных сторон башню и сказал: «Будет вам Тауэр, зашатаетесь. Биг-Беном назову, центром туризма сделаю». И запросил 15 миллиардов на строительство. Первоначально башня должна была быть увенчана огромным каменным шпилем, но деньги закончились очень быстро, поэтому пришлось увеличивать бюджет до тридцати ярдов. На полученные средства была закуплена древесина, которой Хендрик решил заменить камень. Зато такое изменение проекта позволяло сделать шпиль раздвижным. Хендрик потребовал у городских властей еще 15 милллиардов на реновацию и работа закипела. Вскоре, правда, подвал церкви оказался залит водой, а витражи кто-то изрисовал мужскими половыми органами. Для восстановления былого вида пришлось выделить зодчему еще пару миллиардов. Потом выяснилось, что участники пикников (называемых производственными совещаниями) вытоптали траву на три квартала округ. Восстановление газонов проводилось дочерней фирмой де Кейзера и съело из городской казны еще один миллиард. Но это же такие мелочи! Зато в 1621 году каждый житель Роттердама смог издалека любоваться высоченным шпилем, напоминающем колпак еретика. Хендрик уверил что именно так сейчас выглядят все выкатные шпили (да-да, в процессе выяснилось, что раздвигать шпиль никак не получится, поэтому придется его выкатывать), и уехал в неизвестном направлении, прихватив из казны еще пару миллиардов на полинезийских агрономов. На следующий день после отъезда зодчего выяснилось, что шпиль не закатывается, потому что для устойчивости крепко прибит к стенам железными костылями. На следующий год выяснилось, что древесина, из которой сколотили шпиль, была украдена со склада разорившейся лесозаготовительной конторы в далекой России. В 1645 году шпиль Хендрика снесли от греха подальше, т.к. шпиль намеревался самостоятельно покинуть место своего расположения. И вот тогда пригласили следующего мэтра архитектурных дел.

Следующий мэтр взглянул на дело рук предшественников и сказал: «Дилетанты! Я вам сделаю такую башню, что никакой эйфель не возьмется после меня ваять что-нибудь выше сторожевой будки». И попросил тридцать миллиардов. Наученная горьким опытом администрация выделила пять и установила жесткие сроки. Кроме того, новому зодчему было категорически запрещено даже мечтать о древесине. Год! Всего год понадобился очередному маэстро, чтобы соорудить задуманное. В 1646 году башня уже была увенчана кубической конструкцией, произведшей особенное впечатление на приехавших гостей из Лондона. «Ну вот, хозяева, пять миллиардов освоил. Принимайте работу». Почесав в затылке, архитектор добавил: «Осталось сущая безделица: повесить часы и накрыть островерхим шпилем. На это потребуется пятнадцать миллиардов». От слова «шпиль» местную администрацию скрючило, поэтому денег дали только пять – на часы. Творец взял деньги и уехал в Швейцарию. За часами. И за запахом тайги, наверное. В общем, обратно его не дождались. Зато под несоразмерно большой нагрузкой кубической конструкции фундамент башни стал проседать, а сама башня устремилась в погоню за пизанской славой. В 1650 году кубический креатив разобрали по камешку. К этому времени наклон башни был уже таким большим, что ее собирались снести. К счастью, появился новый зодчий с новыми идеями.

Для начала он потребовал у администрации те деньги, что были сэкономлены на его предшественнике (говорят, что он был его племянником, но это наверняка из зависти). На эти деньги где-то в далекой России были закуплены 500 сосновых мачт, фундамент расширили, а потом, используя систему деревянных рычагов, подпорок и стоек, выправили саму башню. В 1655 году она снова стала прямой. После чего администрация уже не скупилась ни на часы, ни на шпиль, но к той поре в Европу уже проник итальянский классицизм.

Церковь Святого Лаврентия – единственная церковь в Нидерландах, имеющая элементы готики и классицизма. Она же – единственная готическая церковь с часами. Она же – единственная церковь с пятью органами, один из которых – самый крупный орган в Европе с механическим трактом (23 метра в высоту). Она же – самая старая церковь Роттердама. Она же долгое время являлась самым высоким зданием Роттердама (64 метра).

Осталось только выяснить, каким же чудом, благодаря какому святому церковь осталась стоять после 14 мая 1940 года. Ответ прост: благодаря лично товарищу Адольфу Гитлеру. Разумеется, бомбы не обошли стороной Большую церковь. Когда немцы вошли в город, Св. Лаврентий выглядел жалко и даже (по старой памяти) стремился накрениться. На портале «Активный гражданин» было проведено голосование, и местные жители проголосовали за снос руин. Тут-то и появился Гитлер, собственным указом объявивший Большую церковь «Auf Befehl des Fuhrers unter Kunstschutz» («Охраняемый по приказу фюрера культурный объект»). Второй раз роттердамцы порывались снести церковь уже после войны. Даже был готов проект, предусматривающий только башню и маленькую церковь у воды, но автор проекта взял задаток и… Да, решили, что сохранить церковь будет дешевле. В 1952 году королева Юлиана заложила первый реставрационный камень. Реставрация церкви закончилась только в 1968 году. О полной стоимости реставрационных работ не сообщается.

Еще одно здание, чудом пережившее бомбардировку – здание муниципалитета Роттердама, или Ратуша. Ратуша имеет не очень приятную историю, которая по возможности не афишируется. В двух словах: старое здание (было построено в 1606) городского совета к началу двадцатого века выглядело куце и совсем не презентабельно, несмотря на все перестройки и модернизации. Но самая главная засада (по мнению тогдашнего бургомистра Циммермана) заключалась в расположении: парадное крыльцо (оно еще и слишком узким было для городских чиновников!) выходило прямиком на Сырную площадь. От одних только запахов можно было бы сойти с ума. Сошел ли с ума Циммерман – не известно, но для переезда городской администрации он предложил (и воплотил в жизнь!) проект по сносу целого района. Песчаная улица (и примыкающие к ней переулки) была самым веселым районом в городе. Здесь проживало около 2400 человек, но каждый вечер в нем находилось не менее 50 тысяч. Шлюхи, блэк джек, бары – с этого только начинали знакомиться с «Песчанкой», а потом уже веселились на полную катушку. И вот городской совет принимает решение по сносу всего квартала не когда-нибудь, а 1 января 1912 года. На Новый год! Примерно за час до полуночи район был оцеплен полицией и автомобилями для эвакуации. Крики, свист, смех, всё затихло, когда через репродукторы, установленные на полицейских автомобилях, разнеслось по Песчаной улице: «Реновация пришла в ваш дом!» Под ковш бульдозера попали около 850 строений (из них 700 – дома, 150 – склады).

Чуть позже разгорелся еще один скандал. Одним из идеологов сноса Песчанки был преподаватель Академии архитектурного искусства в Роттердаме и по совместительству лепший кореш бургомистра Циммермана доктор Хенри Эверс. Именно на основании его предварительных исследований был объявлен конкурс на новое здание муниципалитета. В конкурсе участвовало 7 ведущих архитекторов того времени плюс сам Эверс, но самый главный участник – выдающийся нидерландский архитектор Хендрик Петрюс Берлаге (любитель скрещивать в своих работах модерн и рационализм наиболее известен Амстердамской биржей, Синдикатом огранщиков брильянтов в том же Амстердаме, Муниципальным музеем в Гааге, Холланд-хаусом в Лондоне и охотничьим домиком «Святой Губерт» в виде оленьих рогов) – был от конкурса отстранен. Циммерману, видите ли, не понравились «левые» взгляды Берлаге, несовместимые, по мнению бургомистра, с повышенной социальной ответственностью, которую олицетворяет Ратуша. Когда решением городского совета победителем был назван… Эверс, никто не удивился, но шум поднялся жуткий. Проект Эверса подвергся не только конструктивной и эмоциональной критике коллег, но так же уничижительным издевкам местной прессы. Увы, ничего не помогло (даже голосование, которое устроили среди населения) – контракт ушел к товарищу бургомистра. Строительство здания продолжалось шесть лет и 1 сентября 1920 года в нем состоялось первое торжественное заседание городского совета. Достоинства и недостатки нового здания на заседании не обсуждались.

Довольно уже историй. Как-никак, Роттердам – город будущего, а не прошлого.

И современного искусства. Здесь даже обыкновенный «грибок» во дворе может быть самодостаточным арт-объектом.

Иногда искусство до того современно, что в первый момент вызывает оторопь.

Вот такая необычная вывеска у «F. Breeman» – официального дилера BMW и MINI, а так же одного из самых крупных продавцов попользованных средств передвижения (от квадроциклов до тракторов).

Но эта живописная вывеска напомнила об одном обязательном пункте программы: MediaMarkt. Если прямо сейчас направиться туда и спросить, что у них есть самое лучшее из самого местного, то любезный продавец подведет вас к той полке, на которой стоит компакт-диск группы…

KANE – «Everything You Want»

℗ 2008 KANE Records BV

Under exclusive license to Universal Music BV

Что ни говорите, а история этой группы при всей схожести с остальными звездами европейских масштабов уникальна. Уникальна своей благополучностью и сказочностью. История KANE – это та самая сказка, у которой есть счастливый конец. В небольшом нидерландском городке Горинхем с 6 сентября 1972 года жил да был мальчик по имени Динанд и по фамилии Вёстхофф…

Мальчик Дин не был дураком, поэтому любил учиться. Но он не был и задротом-ботаном, поэтому любил оттянуться в веселой компании. В конце 80-х его семья переехала в Роттердам, где юный Динанд впервые попал на «настоящий» концерт. Это были звёзды роттердамской сцены шоу-оркестр ONE TRACK CHARLIE. Не сказать, чтобы пацан был в восторге от самой музыки, но идея стоять на сцене перед многочисленной аудиторией его заворожила. Во дворе Дин научился играть на гитаре, в школе быстро завоевал авторитет и сколотил свою первую группу. Никто уже и не вспомнит её названия, но зато хорошо известно название группы, с которой Динанд выпустил свою первую демо-запись. Это был самостоятельный проект Вёстхоффа, в котором он был вокалистом, и название он придумал для банды сам: ГРАЖДАНИН КЕЙН (Citizen Kane). Нет, это еще не начало сказки: на демо 1994 года «Back To The Real World» никто не обратил внимания из-за откровенно дилетантского уровня музыкантов. Сказка началась в 1998 году, когда Динанд переехал в Гаагу познакомился со сверстником-гитаристом, которого звали Деннис де Леювен. Деннис предложил избавиться одновременно от излишней претенциозности (сократив название группы до простого KANE) и прежних музыкантов. Сказано – сделано. 1998 год стал годом создания группы KANE, музыкальный материал которой с той поры всегда определялся двумя друзьями: Динандом и Деннисом.

Первый же сингл группы – «Where Do I Go Now» – стал хитом (45-е место в топ-100), получил мощную раскрутку на Radio 3 и TMF, а в октябре 1999 года группа садится в студию на запись дебютного альбома. 28 января 2000 года альбом «As Long As You Want This» поступает в продажу и становится дважды платиновым в Нидерландах, выведя группу в ранг топовых групп страны. Тогда же группа получает первую премию от TMF, как лучшая рок-группа страны. Летом 99-го Динанд должен был защищать диплом в Университете прикладных наук Делфта, но как только выходит первый сингл, он бросает учебу и навсегда посвящает себя только музыке.

С тех пор мрачное облако появилось на горизонте только однажды – в декабре 2000 года. У Вёстхоффа обнаружились проблемы с голосом и первый осмотр у врача закончился предварительным диагнозом, означающим, что певцу придется в оставшейся жизни обходится без пения. К счастью, через две недели исследований всё оказалось не так трагично, и вскоре Динанд снова терся о стойку микрофона. Затем – очередные альбомы, очередные золотые и платиновые сертификаты в Нидерландах, очередные премии (в т.ч. трижды приз MTV лучшей рок-группе Бельгии и Нидерландов) и гастроли по Европе. Песня «Rain Down On Me» используется в ремиксе DJ Tisto в компьютерной игре FIFA 2004, а позже в качестве музыки для рекламного ролика немецкой футбольной бундеслиги. Даже личные трагедии оказываются для группы успехом, как бы это цинично ни звучало. 29 января 2004 года от раковой опухоли умирает жена Вёстхоффа – Гусье Недерхорст. На следующий день Динанд написал песню «Dreamer», которая, являясь одой его покойной жене, получает подзаголовок «Gussie's Song». В среду, 4 февраля, в день рождения Гусье, в 12-00 песню транслируют все музыкальные радиостанции Нидерландов. 11 февраля песня выходит синглом. Кого-нибудь удивляет, что она без проблем завоевала первое место в чартах и принесла группе очередные лавры и евры? Но не стоит думать о группе так плохо: все вырученные от продажи сингла средства были переведены Фонду королевы Вильгемины, посвященному борьбе против рака в Нидерландах.

В 2007 году группу берет под свое крыло Universal и предоставляет музыкантам крутых продюсеров: Мартина Гловера по кличке «Юность» (U2, CROWDED HOUSE, INXS, TEXAS, THE VERVE) и продюсерскую группу The Matrix (David Bowie, KORN, Britney Spears). Именитые продюсеры в первую очередь убирают из звучания группы сладковатую зализанность звука, характерную для европейских коллективов, и добавляют разумную щепотку «гаража» в сочетании с доброй порцией драйва. Именно так записывается «Everything You Want». Понятно, почему местным меломанам этот альбом нравится больше остальных (очередное первое место в чартах и сертификат «Золото»).

На «Everything You Want» KANE мечется между поп-роком и лав-металом, периодически залетая в области, близкие то к MCR, то к NICKELBACK. Особое построение песен создает оригинальный поп-концепт, который словно бы посылает глобальный мессидж миру: «Keep calm». Начинаясь со взрывных эмоций, альбом ближе к завершению становится все более спокойным. Вот только публика предпочитает не заморачиваться на подобных «хвилософиях», а потреблять рок-н-ролльный драйв в чистом виде и желательно побольше. Тем не менее, синглом «номер один» стала самая спокойная песня первой половины – «Shot Of A Gun».

27 декабря 2014 года, выпустив семь студийных альбомов (все семь попали в нидерландский топ-3!), 5 концертных и 31 сингл, группа объявляет о прекращении своего сказочного существования. Официальный сайт сообщил всем фанатам следующее: «И они все еще были живы и счастливы. Вот как заканчиваются лучшие сказки, а сегодня и наша. В фантастической книге приключений, на которые мы надеялись, но никогда не предполагали, что будет так Замечательно, мы достигли последней страницы».