ВСЕ ИМЕЕТ СВОЮ ЦЕНУ
Когда лет сорок назад я впервые приехал на Матвеевку (район Москвы), то поразился пустынному виду жилого массива: ветер гоняет по асфальту змейки песка и обрывки бумаги, жалкие прутики посадок торчат декорацией к постапокалиптическому триллеру, свежепостроенные дома впечатаны в землю между прутьями арматуры и железобетонными фрагментами конструктора, пространство кажется огромным и враждебным. Сейчас, конечно, деревья выросли. В Цюрихе забота о «зеленых братьях» не начинается после строительства, потому что не заканчивается и с его началом. Порой кажется, что деревья приоритетны, и все постройки подчинены одной цели: суметь вписаться между растениями. Это заблуждение, но вполне объяснимое. Чисто не там, где убирают, а зелено не там, где высаживают? Прикоснись к городской секвойе, посмотри вверх на ее крону. Представь, что когда-то она была совсем небольшим молоденьким прутиком с топорщащимися иголками. Странное чувство возникает, когда прикасаешься к этой столетней коре: дерево впитало в себя тепло рук, которые более сотни лет назад сооружали прямо здесь, на этом самом месте что-нибудь нужное людям.
Например, фонтанчик с родниковой водой.
Заметьте, мальчик, который венчает питейное место, вовсе не писающий, а пишущий, что тоже весьма показательно.
Кому-то атмосфера Цюриха кажется кладбищенской. И понять такую точку зрения можно: спокойствие, тишина, умиротворение, вековые плиты, серый камень, зеленые скульптуры. Да, это все в наличии, но как уже писалось выше, Цюрих рос и развивался естественным образом, в гармонии с собой и окружающим миром. Современные линии вплетаются в его жизнь ярко и светло, без толкотни, передавая эстафету следующему.
Даже деревья не упираются рогом в одно семейство, а стремятся к разнообразию и вовсе не мрачному очарованию (особенно, если вдруг проглянуло предзакатное солнце).
Когда идешь по улице Блайхервег, то вообще странно думать о кладбище. Да и просто некогда. Стены домов – галерея живописи. Вот это окно, судя по всему, выходит на улицу из спальни, где поздно ложатся, поэтому утром постарайтесь не шуметь, проходя мимо.
Что находится за этой стеной, я даже боюсь предполагать, но уверен, что жизнь там бьет ключом.
Хватит уже головой крутить! Из-за домов показывается знакомое нам гнездо реформаторов, а это значит, что кормежка совсем рядом.
Так оно и есть: долгожданный и бюджетный… О, нет, в «Старбакс» благоразумный турист заглядывать не будет, потому что мы говорим «Старбакс», а подразумеваем «Макдональдс».
Только-только войдя в заведение, Штирлиц насторожился. Вот скажите, кто-нибудь из вас видел «Мак» с одной кассой? А кто же тогда будет кричать знаменитое «свободная касса»? И почему, стоящие около кассы молодые люди одеты в костюмы с галстуками? В недешевые, заметим, костюмы. Стоят и лениво так прицениваются, переговариваясь с кассиршей, словно бы подошли не к кассе ресторана быстрого обслуживания, а к барной стойке? Где, я вас спрашиваю, школьники, студенты и прочие неимущие, но желающие поесть, слои населения? Где, в конце концов, здесь баки для мусора и заветный бесплатный туалет? Ну, про туалет, возможно, я погорячился, потому что мои глаза были заняты вовсе не его поисками. Перед глазами парило меню.
Оно и явилось ответом на все заданные вопросы. Перевожу на рубли. Шесть куриных наггетсов или один филе-о-фиш: 427 рублей. Овощной бургер: 462 рубля. Макчикен: 496 рублей. Один ройал чизбургер или один бигмак: 505 рублей.
Выход напрашивался, казалось бы, сам собой: топай в магазин и купи себе ужин там. Казалось бы. Нет, дойти до магазина не проблема, но там ведь тоже есть ценники! Сыр – примерно 1300 рублей за кило, кефир – 300 за бутылку, самая дешевая булочка – 155. Даже заменить все это хозяйство бутылкой водяры, чтобы упасть и забыться, не получится: самый дешевый «керосин» стоит порядка тысячи рубликов. Теперь дотошный читатель может закономерно спросить: «И что теперь, умирать, что ли?» Нет и еще раз нет! В Цюрихе есть замечательные лавочки-прилавочки с изумительными местными мучными изделиями. В хрустящее тесто, которому придают форму всевозможных рогаликов, запекается сыр, зелень, вяленая телятина, много еще всякого сытного и вкусного в самых разных сочетаниях и пропорциях. Стоит такое удовольствие по швейцарским ценам недорого и пользуется устойчивым спросом. В том числе и тех, кто вышел голодным из «Макдональдса». За 15 франков (т.е. 650 рублей) можно взять стакан капучино и столько разнообразных рогаликов, что через несколько минут будет ясно: одному все это не съесть.
Собственно, все это пиршество (как и «Мак») располагается на вокзале Энге, который в своем роде весьма уникален, т.к. на поверхности только супермаркеты, бары, киоски, кафе, аптека, парикмахерская и тому подобное, а поезда – под землей. Само же здание выглядит весьма сурово.
Зато на крыше вокруг часов (ну а куда же без них в Швейцарии?) располагается скульптурная группа, символизирующая, как можно догадаться, рабочего и колхозницу. Эдакий альпийский ответ Мухиной. Они уже сложили в шкаф свои орудия труда и теперь укладываются спать.
Смело? Современно? Модерново? Да, разумеется, но крест, который был в предыдущей части, куда отчаяннее, на мой взгляд. Цюрих вообще любит модернистов и абстракционистов. В качестве одного из многочисленных подтверждений размещу-ка я парочку персонажей… Никаких подписей, надписей и табличек. Догадайтесь сами, что называется. Я долго всматривался в эти лица. Левого точно знаю, но никак не могу вспомнить. Этот профиль, эта горделивая посадка плеч… Никто не подскажет? А вот правого точно не видел никогда прежде.
Но, безусловно, самое современное искусство в Цюрихе находится в каком-то предзародышевом состоянии. Вы видели на фотографиях хоть одну исписанную стену? Где вся эта непонятная гопническая граффити-хрень, которая украшает российские города? С огромным трудом мне удалось найти надписи… на заборе, огораживающем стройку. Дебилы, они что, не понимают, что забор в скором времени уберут? Надо же написать так, чтобы на века – на Гроссмюнстере, например. Но нет, им, видите ли, воспитание не позволяет. Максимум – забор на стройке.
Кстати, понятное граффити оказалось-таки. Можно даже пройти по рекламируемой ссылке и убедиться, что это сайт организации Молодые Революционеры Цюриха. И даже пройтись вместе с этими борцами, возомнившими себя швейцарскими робингудами, по магазинам, потырить продукты-товары, а потом выложить под елочку. А потом еще и поиздеваться над теми, кто эти «подарочки» взял себе.
Но все же лучше не нарушать закон, а после ужина выйти на берег Цюрихского озера. Вечер предполагает задушевность беседы.
Да и беседа не обязательна. Можно постоять молча, втянув голову в плечи, и попрощаться с этим красивым местом.
А если вы еще не собираетесь уезжать и имеете средства, то прыгайте на кораблик. Томный вечер на волнах горного озера – что может быть приятнее?
Признаюсь честно: мне очень хотелось в нем искупаться. Я даже подошел к самому краю и раздумывал, а не снять ли джинсы и? Но почему-то не сумелось. Ни одного купальщика на всем побережье не обнаружилось, так что выбор был прост: либо ты купаешься в количестве одного-единственного идиота на всю Швейцарию, либо стоишь и делаешь вид, что подобно остальным инфантилам романтически прощаешься с водной гладью и горным воздухом. Учитывая потенциальную возможность быть оштрафованным (думаю, правда, что вероятность такого исхода стремится к нулю, но все-таки), было принято решение следовать второму варианту.
А народ на берегу в это время развлекался вовсю. И русская речь (само собой, громкая и пьяная) там тоже была слышна, я тому свидетель.
Если у вас не хватает средств, то можете бесплатно любоваться на уточек.
Или выйти в парк Заффа-Инзель. Чудные они, эти швейцарцы: как можно назвать парком островок сорок метров диаметром и с четырьмя деревьями? Но надо признать, что он пользуется популярностью, и по его единственной дорожке регулярно кто-то либо гуляет, либо оздоровительно бегает.
Говорите, что видите только три дерева? Хе-хе, четвертое находится на южной стороне острова и в темное время суток выглядит весьма инфернально.
Как вы уже догадались, наступает тихая швейцарская ночь. Яхты одиноко колышутся на волнах, город постепенно успокаивается. Отправимся в двухъярусную кроватку и мы безо всяких историй и дополнительных экскурсий. Дождемся утра, оно мудренее.
